Михаил Алексеев - Лексика русской разведки. История разведки в терминах

В российской историографии Досифей имеет репутацию сторонника России, информатора и советника русского правительства.

В июле 1669 он дал своё согласие на второй брак царя Алексея Михайловича с Натальей Нарышкиной. Выступал последовательным сторонником примирения царя с опальным патриархом Никоном, а позднее за его разрешение — вопреки воле патриарха Иоакима. Досифей никогда не посещал Москву. Вопреки уговорам и обещаниям мзды со стороны московского правительства был противником переподчинения Киевской митрополии Московскому патриахату, что было осуществлено в 1685–1686 гг., считая такое переподчинение противоречащим канонам и усматривая в таком стремлении московского правительства «самолюбие церковников», то есть патриарха Иоакима.

Был защитником православия от инославных и иноверных нападок и влияний, боролся с унией в Трансильвании и заботился о восстановлении церквей в Грузии.

В качестве тайного источника информации Досифей служил России более сорока лет верой и правдой, буквально не щадя живота своего, ничего не требуя от русского правительства за свою рискованную службу, считая службу интересам России службою всему православию, службою самому Богу.

Первые сношения Досифея с русскими послами в Константинополе относятся еще к 1667, когда Досифей был кесарийским митрополитом. В статейном списке посла А.И. Нестерова между прочим рассказывается, что 11 ноября 1667, когда послы находились в Константинополе, к ним приходил тайно кесарийский митрополит Досифей и говорил, что он только 10 числа приехал из Адрианополя, откуда султан выехал «для потехи» к Филиппополю, а визирь с войском находится на о. Крите, осаждая Кандию, занятую венецианцами, которые побили у турок 30 000 людей. Они же заняли своими кораблями лиман, где стояли турецкие каторги, сожгли их или потопили, причем побили людей больше 10 000, почему нынешний визирь опасается себе за это от султана казни. 16 февраля 1668 к послу Нестерову явился грек Мануил Иванов и от имени Досифея словесно заявлял послу: «Писал-де к нему (Досифею) из Царягорода в Адриянополь филиппопольский митрополит Гавриил: слышал-де он в Царегороде, что запорожских черкас полковник Серко нынешние зимы приходил в Крым войною и раззоренье учинил немалое. И по указу-де салтанову во Царегороде делают десять каторг и прибирают янычар вновь, а посылать де тех новоприборных янычар на тех каторгах на Черное море для обереганья от запорожских черкас, чтоб запорожские черкасы безвестно на Черное море не приходили и турским, и крымским городам и уездам разоренья не чинили». Сам Досифей о своей службе послам Нестерову и Вахрамееву писал в 1706 нашему константинопольскому послу П.А. Толстому. Нужно заметить, однако, что в царском наказе послам Нестерову и Вахрамееву ни слова не говорится о том, чтобы они советовались с бывшим архидиаконом иерусалимского патриарха, кесарийским митрополитом Досифеем, и что статейные списки послов вовсе не говорят о том, чтобы Досифей был советчиком и руководителем послов и чтобы он оказывал им какие-либо особые услуги. Напротив, послы обо всех греках вообще замечают, что они ни в чем не помогали им — послам, а о Досифее упоминают только в двух случаях (указанных выше), причем послы не умеют даже правильно назвать его по имени, называют не Досифеем, а Феодосией.

Сношения Досифея с русскими послами в Турции, раз начавшись, не только не прекращались до самой смерти Досифея, но с течением времени становились все более тесными, так что со времени царствования Петра Досифей сделался, наконец, официальным, хотя и негласным советником и руководителем всех наших турецких послов, посредником во всех их сношениях с русским правительством, неутомимым собирателем всевозможных сведений, в каком-либо отношении полезных и нужных для послов.

В 1681, когда в Константинополь отправлены были послами окольничий Илья Иванович Чириков (который дорогою умер) и дьяк Прокофий Возницын, московский патриарх Иоаким обратился к Досифею с особою грамотою, в которой просил его: «Ежели сей посол востребует от твоего святительства какова вспоможения, о чем он от царскаго величества послан, слова потребнаго или добраго совета, ради любве Христовы, яко ведущий тамошния обычаи, ему помощь в том твори». Досифей принял предложение патриарха Иоакима и стал служить нашему константинопольскому послу.

За время пребывания в Турции посла Возницына между ним и Досифеем установились настолько прочные отношения, что Возницын не только получал от Досифея нужные сведения, но и спрашивал, как ему следует отвечать на те или другие запросы турецкого правительства. Досифей всегда давал послу советы «добрые и здравые», и так как он вообще «человек преразумный и Богу, и великому государю истинный слуга», «истинно службу свою великому государю во всем кажет», то Возницын рекомендует московскому Посольскому приказу иметь Досифея в виду и на будущее время как надежного советчика и пособника нашим послам.

С 1686 Россия примкнула к лиге западных христианских государств, боровшихся с Турцией, и начала войну с турками известными походами на Крым. Война закончилась заключением в 1699 в Карловиче двухлетнего перемирия. За это время приезд наших послов в Турцию естественно прекратился, и только в 1699 в Константинополь отправлен был думный дьяк Украинцев для заключения с турками окончательного мира. С этого времени опять начинается на время прервавшаяся было служба Досифея нашим послам, причем она принимает все более широкий и энергичный характер, а русское правительство, со своей стороны, уже прямо наказывает своим турецким послам иметь с Досифеем постоянные и близкие сношения и руководствоваться его советами и указаниями. В наказе, данном послу Украинцеву, говорится: «Буде мир по данному ему, посланнику, указу великаго государя не состоитца и ему, видевся с святейшим патриархом (Досифеем), говорить и советовать тайно о начинании войны у царскаго величества с турки, и какими образы то дело наилутчее действие свое показати может, и как возможна приступить к Дунаю и к Кили; и народом христианским, которые в той войне обещаютца вспомогати, о чем многажды писал он, патриарх, и протчие к великому государю; и говорить о том довольно пространными разговоры и записывать у себя самому, и о том потому ж писать тайно, чтоб сего прочие не уведали». Вскоре после приезда в Константинополь Украинцев пишет государю, что Досифей тайно прислал ему известие, что турки велели строить 10 новых кораблей, причем Украинцев замечает: «А про него, государь, святейшаго патриарха, слышу я здесь от иных, да и по ево пересылкам дознаваюсь, что он у турков в великом подозрении и не верят ему, и царегородской патриарх и Александр Маврокордат ему не друзья; а за то не друзья, чают, что он, патриарх, обо всяких ведомостях имеет с тобою, государем, пересылки, и для того подозрения он, патриарх, и к церкви Божией не ходит, притворяясь, будто в ногах у него подагра, однако ж ко мне приказывал, что учнет он о ведомостях со мною пересылатца, как возможно. А живет де он в Цареграде для того, ожидает того, укажешь ли ты, великий государь, говорить турком о Гробе Господни, чтоб они греком отдали; и я, раб твой, приказывал тайно к нему, что буду я о том говорить, как мне тво, великаго государя, указ повелевает».