Игорь Текалов - Золото сечи [СИ]

— Да не, я просто…

— Его как бревно можно одному на плече нести, из-за того что длинный, но не сильно широкий. И в узких местах пройдёт легко. Специально для тебя сделали. Тащи уже, а то не успеешь ко времени.

— Успею, дай хоть отдышаться! А то сдохну там вместе с грузом, никто и не найдёт.

— Даже не думай! За этот груз нас с тобой и из-под земли достанут! — вполне серьёзно ответил Фикса.

Выйдя по дощатому мостку на поверхность, Виталя снял лампу, каску, лёг на доску и лежал минут десять, глядя в небо. Фикса из копанки не поднимался, ждал у ванны с грузом. Его белая "Нива" с прицепом стояла рядом с деревянной будкой, в которой располагалась лебёдка с двигателем.

Отдохнув, Виталя встал и спустился обратно в копанку.

— Когда заплатишь? — спросил он у Фиксы.

— Как только приёмщик мне отзвонится, что всё нормально, так сразу тебе на счёт и закину.

Виталя выложил груз из ванны, сам встал на четвереньки, повесил пакет с одеждой на руку, крепко ухватил груз за мешковину и, толкая его перед собой, двинулся вниз. Но направился он подземными коридорами не к основному стволу, по которому спустился в шахту, а к вентиляционно-вспомогательному — тому, где дежурила Татьяна.

По пути ему два раза приходилось останавливаться и на несколько минут гасить лампу, чтобы не быть замеченным. Наконец Виталя нашёл пустую "козу" — площадку на колёсах для перевозки крупногабаритных грузов с четырьмя ограничителями, называемыми "рога" — и уложил груз на нёё. Сверху бросил два куска подобранной здесь же транспортёрной ленты, поставил пакет, взял "козу" за "рога" и потолкал её по рельсам. Это было легче, чем нести груз на себе. Никого не интересовало, что он там перевозит — если везёт, значит так надо. Значит, начальник заставил. Не сам же он поработать решил, туда-сюда козу погонять.

Через полтора часа Виталя добрался до околоствольного двора, перегрузил свою ношу в клеть — кабину для спуска-подъёма людей и оборудования — и вошёл в клеть сам. Рычаг для подачи сигнала располагался так, чтобы можно было подать сигнал из клети. Виталя просигналил четыре раза, и Татьяна включила машину на подъём.

— Это что это за бандуру ты вывез? — спросила она, когда Виталя вытащил свою ношу из клети.

— Оно тебе надо? — отмахнулся Виталя. — Я и сам не знаю. Сказали "вези", я и везу. "Газелька" наша встретить должна. Не приехала ещё?

— Я не видела. Может на дороге стоит, думает, что людей забирать, без оборудования?

На счёт того, что не знает, что это за груз, Виталя не соврал. Ему это было и не интересно. А на счёт "Газельки"…

"Газель" подъехала через несколько минут. Белая, грузопассажирская, похожая на ту, которая на шахте в качестве дежурной автомашины использовалась. Номеров и лица водителя в темноте видно не было — к тому времени уже стемнело. Виталя уложил груз на пол "Газели", залез сам.

— Всё нормально? — спросил с кавказским акцентом человек, сидевший рядом с водителем.

Это был Башир — старший группы по приёмке груза. Но Виталя не знал, кто это. Он даже не догадывался, насколько близко находился сейчас от смерти — гораздо ближе, чем в подземелье заброшенной лавы.

— Да, поехали! На развилке перед шахтой меня высади?!

Но выйти пришлось раньше.

— Тормози! — приказал водителю Башир посреди поля.

— Выходи и жди! — эта его команда адресовалась уже Витале.

— Ты позвонить не забудь, что всё нормально! — обиженно сказал Виталя, выходя из машины.

Башир ничего не ответил, прошёл в салон и, судя по звуку вспарываемой ножом мешковины, проверил груз.

— Всё нормально! — наконец сказал он, усаживаясь обратно. — Не забуду! Может, ещё пригодишься. А к шахте сам дойдёшь, тут уже недалеко.

Он отдал Витале его пакет, хлопнул дверью и "Газель", обдав Виталю выхлопным газом и пылью, ушла в темноту.

Виталя сплюнул, забросил Мясоедовскую каску подальше в поле, и пошёл пешком. Дойдя до комбината, забрал велосипед и, как был, в грязной одежде, поехал к ближайшему пруду. На шахте показываться лишний раз, тем более между сменами, смысла не было.

Вода была ещё холодная, и нырять Виталя не решился. Кое-как обмывшись, он вытерся полотенцем, от чего оно превратилось в грязную тряпку. Робу Мясоеда вместе со своим полотенцем Виталя утопил тут же, в пруду. После этого, довольный собой, надел чистую одежду и поехал домой.

Донбасс, май 2000 г.

Чёрный с лёгким фиолетовым отливом "Мерседес-Бенц" с ростовскими номерами, за большие круглые фары называемый в просторечии "Пупатый", въехал на территорию многостороннего автомобильного пункта пропуска с российской стороны. За рулём был Ислам, рядом с ним Майрбек, на заднем сиденье — Руслан и Сурхо. В строгих тёмных костюмах они чувствовали себя неудобно. Гораздо больше костюмов их раздражало то, что пришлось оставить оружие. Но сегодня они изображают торговых представителей, едущих на Украину налаживать сетевой маркетинг.

— Ты только не говори ничего! — сказал Ислам Майрбеку, постоянно забывающему слово "маркетинг". — Только да, или нет. Остальное я за тебя говорить буду.

Таможенный терминал приятно удивил их своей чистотой, быстротой обслуживания и вежливостью персонала. Очередь на границе в этот будничный день была не большая. Каждый из выезжающих за границу России поочерёдно подходил к окошку, где миловидная девушка с погонами лейтенанта-пограничника проверяла их паспорта. Пока ожидали в очереди, Руслан успел сходить к обменному пункту валют и обменял рубли на гривны. Сумму попутчикам было не видно, а отчитываться Руслан не собирался — по положению среди них он был старшим.

В течение получаса российский пост был пройден и "Пупатый" подрулил к магазину беспошлинной торговли. Не избалованные наплывом покупателей продавцы с интересом рассматривали двоих загорелых, как они подумали, иностранцев. Но рассматривать им довелось не долго — увидев ценники с заоблачными для "Дьюти-фри" цифрами, Руслан и Сурхо вернулись в машину и двинулись в сторону украинского поста.

Украинский пост гостей с юга встретил неприветливо. Большого красивого терминала здесь не было, зато в асфальте перед въездом была огромная выбоина, которую "Лупатый" со своим 130-ти миллиметровым клиренсом кое-как всё же преодолел, благодаря мастерству Ислама.

Сурхо вышел из машины и взял у стоявшего возле шлагбаума пограничника четыре бланка миграционных карт.

— И что сюда вписывать? — удивлённо уставился в бланк Ислам. — Граница между Россией и Украиной, а напечатано на украинском и на английском.

— Типа Европа, — пожал плечами Руслан.

Пришлось привлечь в качестве переводчиков других проезжающих. Пока заполняли миграционки, пропустили очередь. Правда очередь здесь была тоже не большая — пять легковых машин. Грузовые досмотр и оформление проходили отдельно. В графу "Адрес принимающей стороны" вписали ближайший украинский город. Название улицы, имеющейся в том городе, подсказал водитель "Жигулей" десятой модели, стоявшей сзади их "Мерседеса" Номер дома написали, как говорится, "от фонаря".