Альманах «Знак вопроса» - Знак вопроса, 2005 № 01

Это привело к замене оснований советской экономической теории, на которых было построено советское планирование и организация производства. Были искажены основные понятия экономической науки. Например, целью производства всегда, независимо от общественного строя, было создание богатства. Понятие «полезный труд» заменили «конкретным трудом». Спектр полезного труда не рассматривался. Из сферы изучения экономической науки исключили многие процессы общественного производства.

В дополнение к этому были запрещены прикладные экономические и технико-экономические специальности, которые изучали величины экономических свойств объектов производства. Были разрушены или не достроены технические средства, с помощью которых экономические знания применяются в научных исследованиях и народном, хозяйстве. В период с 1930 по 1941 гг. в стране были разрушены организационные механизмы контроля за общественным производством и управления им. Среди них Товарная биржа, Комитет стандартов. Комитет по делам изобретений. Была разрушена система контроля полезного труда на производстве и в органах управления им.

Часть разрушенных механизмов со временем восстановили. Комитет стандартов — через шесть лет, некоторые — через двадцать. Вместо остальных страна применяла субъективные паллиативы.

Результат разгрома экономической науки остался навсегда. В 1981 г. академик-секретарь Отделения экономики АН Н. П. Федоренко составил длинный перечень того, чего не знает его наука. Он показал, что точность экономических расчетов составляет ±5500 %. Из этого он сделал вывод: «Это подобно плаванию корабля без компаса».

Экономика СССР представляла собой царство бесполезного труда. Академик В. М. Глушков, занимающийся созданием автоматических систем управления производством, подсчитал, что в начале 70-х годов простои на производстве составляли 50 %. Использование природных богатств сопровождалось большими потерями. Их величину разные источники называют до 50 %. Помимо этих двух видов потерь есть и другие. Суммарная величина бесполезного труда в стране была не менее 80 %.

ЭТО БЫЛ ГРАНДИОЗНЫЙ РЕЗЕРВ ПОВЫШЕНИЯ БЛАГОСОСТОЯНИЯ ОБЩЕСТВА. НО ПРИЗНАНИЕ ЭТОГО БЫЛО САМОУБИЙСТВЕННО ДЛЯ СОВЕТСКИХ ЭКОНОМИСТОВ.

Была разрушена юридическая наука. А она занимается преобразованием в юридические нормы, понятные и обязательные всем, достижений естественных наук и техники, которые там выражаются в специфической, доступной форме. Есть правила такого преобразования. Они были сформулированы много веков назад, но остаются неиспользованными нашими юристами.

В естественных науках разрушения были меньше.

В математике была разогнана школа Н. Н. Лузина и запрещено операционное исчисление. Школа Лузина была местом активного профессионального общения. Лузина лишили кафедры, но сотрудники остались на свободе и на работе. Операционное исчисление является одним из нескольких взаимозаменяемых прикладных методов, и его запрет оказался малосущественным.

В химии запретили фундаментальную теорию резонанса. Это стадо большим тормозом в ее развитии.

Поиск «навоза» в физике осложнялся рядом обстоятельств. О революции в физике написал В. И. Ленин в «Материализме и эмпириокритицизме». Приходилось или писать о том, что уж было преодолено и стало историей, или искать криминал в теориях, которые появились после выхода в свет книги Ленина. Второе. Физики успешно работали на промышленность, решая разнообразные проблемы традиционных и новых отраслей производства. Поэтому вред от запрета теорий в физике был очевиден, и попытки запрета встречали сопротивление руководителей ведомств. Третье. Физику возглавляли ученые с хорошими административными способностями и большим авторитетом: А. Ф. Иоффе, С. И. Вавилов, П. Л. Капица, И. В. Курчатов. Они оперативно гасили скандалы в своей среде, не давая им перерасти в политические кампании.

Поэтому поиск «навоза» в физике сводился к сведению личных счетов под прикрытием обвинений в идеализме. Когда же в ЦК КПСС решили запретить теорию относительности и квантовую механику, то И. В. Курчатов заявил, что это приведет к прекращению работ над атомной бомбой. Затею пришлось отменить.

Вследствие неодинакового запрета знаний в прошлые времена советские науки оказались поляризованными по уровню развития. На одном полюсе расположились математика и физика. Они находятся на одном уровне с мировой наукой. На другом полюсе — общественные науки. Их отставание огромно. Они опираются на знания XVI–XVIII веков. Нобелевские премии советским ученым отражают эту поляризацию.

Но поляризация наук — это только верхняя часть явления. На знаниях построена материальная часть производства и профессиональное мастерство его кадров. Рабочие, инженеры и ученые технических наук обладают передовыми профессиональными знаниями. Экономисты на производстве — отсталыми.

Это подтверждает история материальной культуры СССР. У нас были созданы многие образцы техники и технологические процессы, которые опережали мировой уровень и иногда до сих пор его определяют. Прямоточные котлы Л. К. Рамзина являются основой современной энергетики. С. В. Лебедев создал советский синтетический каучук, опередив зарубежных химиков. Металлический моноплан А. Н. Туполева был первым в авиации. Плотина ДнепроГЭСа И. Г. Александрова была новым словом в гидротехнике. Назовем работы Е. О. Патона в электросварке, роторные линии Л. И. Кошкина, корабли на подводных крыльях.

Сегодня 100 000 советских математиков работают по специальности за рубежом. Профессоров теоретической физики в любых количествах берут американские университеты. Советские инженеры работают в Кремниевой Долине Калифорнии в тех же должностях, как и дома. Рабочие трудятся по старым специальностям. Востребованы учителя, врачи, музыканты.

Профессиональная поляризация в СССР многомерна и не похожа на такое известное явление, как спектр света.

Каждый специалист, при учебе и во время работы, помимо своих профессиональных знаний, получает большой объем информации, выработанной советскими обществоведами, и правил практической деятельности. Из совокупности этих знаний он строит свое поведение на работе и отношение к ней, то, что Л. Н. Гумилев назвал условными рефлексами общественного поведения. Поэтому нельзя считать наших выдающихся математиков и физиков рыцарями чистого разума в белых одеждах.

В стране все смирились с тем, что нет общественных наук. Одних это устраивало, так как позволяло сохранить статус-кво. Но это были идеологи и сами обществоведы с учеными степенями. Но ведь были руководители КПСС и государства, которых ситуация в экономике не устраивала. А как надо, не знали. Боялись допустить к улучшению экономики народ.