Альманах «Знак вопроса» - Знак вопроса, 2005 № 01

Но в стране были хорошие специалисты, которые брались за десятки новых неведомых проблем и решали их. Они постоянно сталкивались с пороками советской организации производства, знали их и умели их преодолевать. В стране де-факто возникла новая организация производства. Она возникла на сотнях предприятий, была там успешно опробована. За ее внедрение многие получили всевозможные награды. И все делали вид, что этой организации производства нет.

В стране все смирились с тем, что, сделав новое изделие надо долго ходить по кабинетам, доказывая, что оно лучше существующего, что руководители ведомств, приняв решение о внедрении нового, долго добиваются внедрения его на заводах, что параметры серийных образцов на 10–15 % хуже, чем у опытного. Печальным анекдотом выглядит история о том, что Председатель Совета Министров А. Н. Косыгин объехал 12 заводов, предлагая директорам взяться за производство электронных весов с цифровой индексацией, разработанных в одном НИИ. Двенадцатому, согласившемуся на это, присвоили звание Героя Соцтруда. Можно вспомнить, как Хрущев возмущался директором Саратовского станкозавода, который ему сказал, что не собирается снимать с производства станок, освоенный 30 лет назад. Станок дает выполнение плана. Это главное и единственное его свойство, которое он, директор, принимает во внимание. А то, что станок морально устарел и есть более совершенный, который надо выпускать, это завода не касается. Можно вспомнить эпизод, описанный в биографии А. А. Микулина. На Политбюро при Сталине обсуждали вопрос о создании авиамотора, более мощного, чем существующие. Микулин доложил о реальной возможности поднять мощность своего серийного мотора. Директор завода заявил, что Микулин своими идеями мешает спокойной работе завода. Поэтому его на завод не пускают. Однако никто из руководителей страны не искал причину консерватизма производства. Были идеи в этом направлении у НА Вознесенского, но они стоили ему головы.

Л. В. Канторович 17 лет добивался публикации своей книги по экономико-математическим методам. Эта работа поставила под сомнение всю нормативную основу советского планирования. Была публикация, что изменение движения грузового транспорта на одной из строек, давая сокращение расходов в 5–6 раз, потребовало изменения 35 нормативных документов: ГОСТов, инструкций, методик. Никто такой работы осилить не смог. Но ведь эта история нормальна. Нормативная база организации общественного производства создается под определенный уровень техники. Каждое новое изделие, превышающее этот уровень, изменяет существующие нормативы. Государству остается только зафиксировать это изменение. Так было при рыночной форме организации производства. Так было при создании советской плановой организации производства. Но именно это было забыто после создания последней. И это обстоятельство породило большинство трудностей в плановой экономике СССР. Оно породило беспомощность государства, руководителей правительства и ведомств, а также создателей нового в СССР.

О абсурдности советской организации производства написаны горы статей, придуманы и рассказаны сотни анекдотов. Но мало кто из ученых протестовал против абсурдов в теории советского планирования.

И сегодня поляризация нашего общества по уровню соответствия современному уровню знаний происходит внутри каждой специальности и каждого специалиста.

Эта многомерная поляризация общества в нашей стране и определяет неразрешимость проблем ее развития.

Человек, который знает решение сложной научной проблемы или имеет готовую конструкцию великолепной машины, терпит, что она не нужна и что какие-то невежды «экономисты» считают ее ненужной и, главное, боится с ними бороться. А «победителя» в плоскости экономики, профессор марксизма-ленинизма, сегодня учит всех рыночной экономике, не зная ее.

Об авторе:

Бацалев Владимир Викторович (1961–1999) — известный писатель конца XXв ., историк-археолог, знаток истории Древней Греции. Его произведения не утратили художественной и социальной актуальности .

В ЭТОМ РОМАНЕ ТАК МАЛО ВЫМЫСЛА, ЧТО ОН ВПОЛНЕ МОГ БЫ НАЗЫВАТЬСЯ «ХРОНИКОЙ ПРИБЛИЗИТЕЛЬНО УСТАНОВЛЕННЫХ ДАТ». ЧТЕНИЕ ЕГО ПРЕДПОЛАГАЕТ ЗНАНИЕ ИСТОРИИ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ ХОТЯ БЫ НА ШКОЛЬНОМ УРОВНЕ.

А ТАКЖЕ ОБЕЩАЕТ, ЧТО ПОСЛЕ ЗНАКОМСТВА С НИМ ЭТИ ЗНАНИЯ У ВАС ПОЯВЯТСЯ…

Выводя свой народ за ворота, спускаясь по тропе с горы, еще неделю назад считавшейся неприступной, и с копьем наперевес минуя под проливным дождем расступившихся спартанцев — внешне менее уставших, но более жалких, понимающих, что сейчас врага нельзя трогать даже ухмылкой, — Арисгамен невольно стащил у памяти эпизод, когда он впервые узнал о существовании страны Лакедемон…

Был исход лета, и Персефона, наевшись гранатовых яблок, собралась на побывку к Aиду. Супруг ее явно скучал в одиночестве, торопя события и насылая в отместку смерть на землю: уже с месяц серо-желтая трава не рисковала приподняться даже от росы, козы в репьях (рогатое подобие коней в «яблоках») презрительно морщились, пережевывая иссохшую гадость, — и сразу бегом к ближайшей поилке. Аристо-мен уже устал гоняться за ними, пес его тоже. Собрав коз криками и палкой, мальчик погнал маленькое стадо в усадьбу.

Отец и Перс грузили на две подводы, запряженные волами, мешки, корзины и амфоры. Перс был домашним рабом, купленным еще мальчиком. Купил его дед Аристомена, тоже Аристомен, а Персом назвал условно — надо же было как-то назвать. Раб он тоже был условный, делал ту же работу, что и все, не больше — не меньше. Он был как бы младшим братом и помощником Никомеда, отца Аристомена, хотя и старше годами. Во всяком случае, рабством своим Перс не тяготился и никто ему не пенял умышленно. В неволе тогда долго и насильно никого не держали. Обычно человек сам приживался настолько, что не хотел уходить, а случалось, и некуда было идти.

— Хорошо, что вернулся раньше, — сказал отец. — Нам с Персом надо в город.

— Я тоже хочу в город, — сказал Аристомен.

— Ты не справишься с волами, ты маленький. Завтра я вернусь, посторожи тут добро.