Алим Войцеховский - ЗНАК ВОПРОСА 1997 № 04

«Лик святых — в прежние времена художники изображали его на золотом небосводе, лучезарном, прекрасном, исполненном мира — он и есть то, что я раньше называла «вечностью». Это царство по ту сторону времени и видимости. Там наше место, там наша родина…» — писал Г. Гессе в романе «Степной волк».

Сознание должно охватывать различные стили мышления. Эволюция стилей мышления происходит и в жизни одного человека, когда гиперболические тени, устремленные в бесконечность сменяются жесткие контуром эллипсиса:

«И этот лес, сомкнуты тесно,

И эти горные пути

Мешали слиться с неизвестным,

Твоей лазурью процвести.»

«Нежить сгинула, — и вдруг

День жестокий, день железный

Вкруг меня неумолимо

Очертил замкнутый круг»

Поэт как бы переселился из гиперболического мира в эллиптический мир. Это была смена романтизма, тяготеющего к художественному (правополушарному) мышлению, скептицизмом, тяготеющим к логическому (левополушарному) мышлению.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.Для предсказания темпов эволюции мозга Р. К. Баландин в статье «Что такое время?» (Знак вопроса, 1996, № 4) предостерегает от линейной экстраполяции и предлагает использовать математический аппарат гиперболической геометрии. По нашему мнению, проще всего это сделать с помощью модели К. Дьюрелла. Релятивистские эффекты сокращения при этом передаются как оптические продольные сокращения, легко представимые с помощью школьной формулы линзы.

Веянием времени является гуманитаризация среднего и высшего образования. Но было бы неправильно проводить ее в жизнь путем замены часов по математике и информатике изучением древних языков и истории (что иногда происходит в лицеях гуманитарной направленности). Позитивной альтернативой такому одностороннему подходу является синтез гуманитарного и математического мышления, при котором материал подается так, чтобы он служил многоаспектному развитию учащихся.

Многие явления, которые не могут быть объяснены в рамках догмы одновременного времени (time-One dogma) приводит в своей книге «Man and Time» (Человек и Время) Дж. Пристли, испытавший большое влияние идей Успенского. Пристли описывает вещий сон жены генерала Тучков, приключившийся за три месяца до вторжения Наполеона в Россию: «За ночь ей трижды привиделся один и тот же сон: как она находится в незнакомой маленькой гостинице, в незнакомом городе, как к ней входит ее отец с маленьким внуком и сообщает упавшим голосом, что ее муж пал под Бородиным. Проснувшись в сильном расстройстве, она спросила мужа: где находится Бородино? Они пытались найти на карте Бородино, но безуспешно. Позднее все произошло так, как привиделось в трех снах…» На необходимость преодоления ограниченности позитивистского подхода указывал еще К. Фламмарион в книге «Неведомое (L’inconnu)». Известный французский астроном коллекционировал таинственные случаи видений, явлений умирающих или умерших, предчувствий. Русское издание этой книги вышло в 1901 г., а следующее — в 1991.

Параллельные уровни сознания у человека связаны метафорой. Без нее не существовало бы лексики «невидимых миров» (внутренней жизни человека). Действительно, почему бы нам вообще не употреблять слова только «грубо, зримо» — в прямом смысле? Если бы «глубина души» так же ясно воспринималась нашим взором, как, например, красный цвет, мы несомненно пользовались бы для ее обозначения прямым и только ему принадлежащим наименованием. Но все дело в том, что интересующий нас психический объект не только трудно назвать, о нем даже трудно помыслить. Одной из важнейших является проблема освоения компьютером метафорического мышления. Перефразируя известное высказывание Поля де Крюи, можно сказать: «Сооружались чудесные компьютеры, но не было человека, который достоин был в них смотреть».

«Идея Федора Константиновича составить его жизнеописание в виде кольца… сначала казалась ей невоплотимой на плоской и прямой бумаге — и тем более она обрадовалась, когда заметила, что все-таки получается круг», — писал В. В. Набоков в романе «Дар».

Замечательная популярная книжка, цитата из которой помещена в эпиграф, начинается тем, что скромный служащий солидного городского банка мистер Томпкинс прочитал объяснение местного университета о лекции по теории относительности Эйнштейна. «Вот это стоящее дело! Мистеру Томпкинсу частенько приходилось слышать, что во всем мире едва ли дюжина людей по-настоящему понимают теорию Эйнштейна! А что, если он, мистер Томпкинс, станет тринадцатым? Ясное дело: он непременно отправится на лекцию. Это как раз то, что нужно!» Однако нам, чтобы попасть на эту лекцию, потребовалось свыше пятидесяти лет — ведь русское издание вышло в памятном 93-м году (а американское издание в 39-м). «Небольшая» перестановка цифр! В детстве я зачитывался чудным очерком «Занимательная прогулка в страну Эйнштейна» ленинградского математика О. А. Вольберга. Его герой мистер Барней падает замертво от пули бандита Клио, который только собирался в него выстрелить. С подробностями этой удивительной истории можно ознакомиться по довоенным изданиям «Занимательной механики» Я. И. Перельмана (в послевоенных изданиях его нет по неизвестным причинам).

Многие авторы пытались дать популярное изложение теории относительности, но мало кому удавалось совместить наглядность с адекватным математическим языком. В наиболее полной мере это удалось Клементу Дьюреллу в книге «Азбука теории относительности», в которой он предложил красивую модель релятивистского мира, основанную на аналогии его законов со свойствами отражения в Зазеркалье. Физик-теоретик Ф. Дайсон, учившийся у него еще в школьные годы, считает, что «это наиболее изящный из его трудов и, безусловно, лучшее популярное введение в теорию относительности.»

Релятивистские эффекты сокращения хорошо моделируются как оптические продольные сокращения, которые легко объяснимы с помощью формулы линзы. Если принять фокусное расстояние за единицу, то школьная формула линзы сводится просто к закону обратной пропорциональности: × = 1/Х, где × и X- расстояния от фокуса до объекта и до изображения. Искажения связаны с тем, что равномерным шагам к бесконечности будут соответствовать в изображении сокращающиеся шаги к Фокусу.Дьюрелл пишет, что шаги Алисы в Зазеркалье становятся все короче и короче, ибо она никогда не сможет продвинуться за точку F. Фокус является конечным образом бесконечности. Парадоксально, но факт!