Александр Афанасьев - ЗНАК ВОПРОСА 1997 № 02

Настоящее краткое обозрение иконографии Софии Премудрости Божией позволяет сделать вывод, что в церковном искусстве существует большая группа различных по выражению и содержанию икон, носящих общее имя Софии. Искусствоведы издавна пытались как-то систематизировать весь этот сложный комплекс образов. Однако они старались осуществить данную задачу по чисто внешнему, территориальному признаку, деля их на византийские, новгородские и киевские. Что приводило к смешению там, где требовалось разделение, и к разделению там, где требовалось единство. Сами же иконописцы были гораздо точнее и глубже к пониманию смыслового строя икон и подразделяли их исходя не из территориального признака, а из содержания. Делились иконы Премудрости на две группы. В первой господствовала христологическая тема, и вся композиция служила как бы иллюстрацией к словам апостола Павла о Христе как воплощенной Премудрости. К этой группе относятся первые три византийские версии иконы и все новгородские.

Во второй группе икон преобладала тема божественного Домостроительства, и композиция строилась с опорой на текст книги Притч о Премудрости, создавшей себе дом. К этой группе относятся четвертая греческая икона и обе киевские. Такое подразделение больше отвечает существу иконописного ремесла, совершенно не склонного к территориальному сепаратизму, но строго следовавшего за точностью изложения иконописным языком вероучительных истин. Поэтому и софийные иконы обеих, несмешиваемых в иконописном сознании групп, обычно сопровождались соответствующей содержанию надписью: первые — «София Премудрость Божия», вторые — «Премудрость созда себе дом».

Список образцов иконографии Софии был бы неполон, если бы в числе их как вероятных не были упомянуты изображения, входящие в убранство соборов Константинопольской и Киевской Софии, изображения, не сопровождаемые соответствующими этой теме надписями, но, по мнению некоторых церковных археологов, отвечающих ей своим содержанием. Прежде всего это касается изображений Богоматери с архангелом в мозаике алтаря константинопольской Софии и образов Христа с Богородицей, архангелом и императором Львом Мудрым в ее нарфексе, а также мозаичных образов Богоматери и Евхаристии апостолов в алтаре Киевской Софии. Поскольку изображения Христа, Богоматери, Евхаристии и небесных сил традиционно включаются в систему образов софийных икон, то было бы естественным и их отдельные изображения считать самостоятельными типами иконографии Софии. Однако, допуская такую возможность, следует помнить, что характерной чертой иконографии Софии, особенно в ее русских образцах, является широкий образный охват этапов и слоев религиозного бытия: ветхозаветного, новозаветного, эсхатологического, догматического, нравственного. От пророков до соборных Отцов, от таинств и до моральных ценностей — вся история и жизнь христианства представляют на иконах Софии как неразрывное целое, символизирующее тайну Премудрости и Ее Домостроительства. И именно такое всестороннее освящение темы, вероятно, служило в иконописной среде главным условием наречения иконы именем Премудрости. Ведь, по существу, в церковном искусстве все иконы несут на себе образы Софии, софийны по своей природе. Само существование иконописи как духовного ремесла, по определению Отцов седьмого Вселенского собора, явилось продолжением процесса божественного Домостроительства, прямым следствием Вочеловечивания Бога-Слова.

Вместе с вопросом о возможном софийном значении различных иконографических изводов предметом давнего внимания церковных археологов, историков, гимнографов и богословов был вопрос о возможности приложения имени Премудрости к другим проявлениям Высшего Бытия: Богоматери, Церкви, человеческой душе или к некоторым Святым. В последнем случае особенно часто упоминалась святая Софья, мать Веры, Надежды и Любви, которую русская народная духовная литература представляла себе в образе молящейся в церкви «матушки Егория Храброго»:

Кроме того, в русской гимнографии известен случай одновременного приложения имени Софии к Богоматери и к Христу. В службе новгородской Софии (тропарь гл.4) говорится: «Неизреченная Премудрости Божия сила, смотрения плотского таинства, преименитая София, девственных душа и неизреченных чистоты смирение и мудрости истинны, покоище Святаго Духа, пречестный храме непостижимыя славы его, огнезрачный престоле Христа Бога нашего, в тя бо неизреченно вселися Слово Божия и плотию невидимый и неизреченный из тебя изыде». А в другой молитве указывается, что «непостижимая и всепетая Премудрость Божия София преименитая, девственных душа, сиречь единородный Сын, Слово Божия». У этой службы, сочиненной, по мнению гимнографов, князем С. Н. Шаховским в XVIII веке, сложная история. Вероятно, она далеко не всех удовлетворяла и впоследствии была отдана на исправление братьям Лихудам. Однако и в их редакции разночтения относительно смысла слова «София» были сохранены. Исправленный текст службы также многим не понравился, и один из братьев — Иоанникий вынужден был его письменно оправдывать.

Справедливости ради следует заметить, что разночтения имени София возникли сравнительно поздно. Наиболее подробный список эпитетов Божества и Богоматери, содержащийся в сочинении «Семьдесят имен Богу», «Мудростью» называет только Христа. Равно и строители храма Новгородской Софии не сомневались, что «воздвиже храм велик и пречестен Святыя Софея, иже есть Божия слово премудрости». Новгородские иконописцы, помещавшие на первое место в композиции храмовой иконы христологические образы, также твердо знали, что именно следует подразумевать под словом «София»: конечно, по слову апостола Павла, Иисуса Христа.

Иные, но вместе с тем очень высокие наименования «Сосуда», «Сени», «Престола», «Храма Божия» издавна прилагались к лику Богоматери. В самой службе Новгородской Софии сказано: «Храм Софии Премудрости Божии сиречь чрево пресвятыя Богоматери». Дева Мария — храм Премудрости, первый из храмов Софии, и потому нет никакого противоречия в том, что храмовые праздники в софийских соборах на Руси совпадали с праздниками богородичными (на Рождество Богородицы в Киеве и на Успение во всех других церквах Софии). Как правильно заметил один церковный археолог, значение такого совпадения заключается в том, что в одном случае празднуется Рождество храма Премудрости, а в другом — «преложение земной сей храмины в небесную».