Никита Моисеев - ЧЕЛОВЕК И НООСФЕРА

Но оказалось, что отсутствие тех зависимостей, которыми обладает схема «путешественники в одной лодке», еще вовсе не означает невозможности существования взаимовыгодного эффективного компромисса. Только его нельзя обнаружить теми методами, о которых я рассказывал и которые лежат в основе теории Гермейера — Вателя. В 1983 году мы встретились с одной из подобных ситуаций.

В первой части я уже рассказывал о наших исследованиях «ядерной зимы» и «ядерной ночи». Они, как мне кажется, должны показать непредубежденному человеку, что ядерная война означает конец цивилизации, конец человечеству, конец всему. Я также рассказал и о том, что возможны и другие типы нагрузок на биосферу, переход через экстремальные значения которых способен привести к началу необратимых процессов. И их исход предсказать мы не можем.

В результате подобного хода событий биосфера может перейти в такое состояние, которое исключит возможность существования человечества. Поэтому кажется, что общей целью человечества, всех его народов и государств, вне зависимости от их социального строя, географического положения, исторических судеб и традиций, является сохранение стабильности биосферы, ее основных свойств как условия, необходимого для устойчивого развития общества.

Появление общепланетарных целей — это то новое, что пришло в нашу жизнь в конце XX века. Оно может, как мне кажется, и сделаться той причиной, которая побудит народы и их правительства искать приемлемые компромиссы и стратегии своего развития в своих взаимоотношениях с природой и другими народами, стратегии, способные обеспечить необходимую стабильность окружающей среды, стратегии, которые, разумеется, исключили бы риск военных столкновений. В противном случае все остальные цели и стремления окажутся просто лишенными всякого смысла!

К сожалению, многие из подобных глобальных конфликтных ситуаций, в том числе и гонка вооружений, оказались значительно более сложными, чем те, для которых была разработана теория, послужившая темой предыдущего раздела. Это следствие того, что критерии, которые здесь возникают, и уменьшение риска ядерной войны в том числе, не удовлетворяют свойству монотонности.

Но последнее, как мы уже говорили, еще не означает, что компромисса нет вообще и «конец света» неизбежен. Может быть, компромисс и существует, но обнаружить его старыми методами не удается. Теорию Гермейера — Вателя для исследования проблемы гонки вооружений применить непосредственно нельзя. Для этого потребовалось существенно усовершенствовать методы анализа.

Обдумывая конфликтную ситуацию гонки вооружений — эту поистине гонку к пропасти, мне казалось противоестественной сама мысль об отсутствии взаимоприемлемого и даже взаимовыгодного компромисса. Конечно, каждая страна преследует свои собственные цели, стремится обеспечить собственные интересы. Но ведь каждая из них должна также стремиться сохранить самое себя. А это значит, что она должна стремиться уменьшить риск ядерной войны в первую очередь. И если руководству стран, народов доступен этот здравый смысл, если им свойственно стремление удержаться над пропастью, то этого, наверное, должно оказаться достаточно для того, чтобы построить «институт согласия»! И я верю, что так и есть на самом деле. Плата за непонимание этого факта столь велика, что трудно в нем заподозрить людей, стоящих во главе государств.

Опираясь на эти интуитивные соображения, осенью 1983 года я сделал попытку проанализировать математическими методами структуру той конфликтной ситуации, которая называется «гонка ядерных вооружений».

Повторю еще раз, я считал, что основополагающим во всех исследованиях процесса гонки вооружений должно быть предположение о том, что всем странам, всем народам свойственно стремление уменьшить по возможности риск ядерной войны. Если этого стремления нет хотя бы у одной из стран, если хотя бы один участник ядерной трагедии допускает возможность достижения своих целей с помощью использования ядерного оружия, то говорить об «институте согласия» и искать взаимовыгодные компромиссы бессмысленно. Столь же бессмысленно, как объяснять самоубийце, сколь опасно бросаться вниз с карниза небоскреба.

Второй аргумент, я о нем уже говорил, в известном смысле следствие первого. Если все отчетливо понимают, что ядерная война — это самоубийство, то, каковы бы ни были их другие цели и интересы, все участники конфликта должны подчинить эти цели и интересы стремлению избежать ядерной войны. Если этого не случится, то все остальное теряет смысл. Значит, они не только должны будут искать, но и найти им всем необходимый компромисс. Если говорить словами математика, то мне казалось, что первого условия достаточно для существования взаимовыгодного компромисса.

Уже начало исследований выявило основные трудности, поскольку сразу стало более или менее очевидным, что ситуация, которую мы назвали «гонкой ядерных вооружений», принципиально не сводится к изученной схеме «путешественников в одной лодке», ибо важнейшую роль в ней играют не сами затраты на вооружение, а соотношение сил. Кроме того, риск возникновения ядерной войны, как оказалось, зависит очень непросто от тех затрат на вооружение, которые делает каждая из стран, участвующих в конфликте.

Поясним особенности этой ситуации на абстрактном примере двух стран. Очевидно, что риск ядерной войны между этими странами равен нулю, если обе страны вообще не имеют ядерного оружия. Предположим теперь, что у одной из них уже есть некоторый запас ядерного вооружения. Как будет меняться риск возможного столкновения в зависимости от поведения другой стороны, от приобретения ею собственного ядерного потенциала?

Очевидно, что риск будет минимальным (но не равным нулю), когда соотношение сил окажется равным — военные и политики почему-то называют такое соотношение сил условием равной безопасности. Однако этот минимум уже не будет равен нулю, как в случае полного отсутствия ядерных арсеналов, ибо сбросить со счетов возможность существования людей, способных начать ядерный конфликт и в условиях равенства вооружений, нельзя. Причем чем выше этот уровень вооружений, тем выше будет и риск развязывания войны, ибо большой запас оружия создает иллюзию о собственном «абсолютном» могуществе, ненаказуемости и вседозволенности.

Если равенства вооружений нет и у другой стороны уровень вооружений выше, то его дальнейшее наращивание будет лишь увеличивать разницу в соотношении сил, а следовательно, и риск развязывания войны. Заметим, что и одностороннее сокращение вооружений другой стороны в условиях равенства вооружений также увеличивает риск, поскольку растет разница в уровнях вооружений.