Книга, обманувшая мир

Приведённые данные показывают справедливость мысли Троцкого: «Для установления того режима, который справедливо называется сталинским, нужна была не большевистская партия, а истребление большевистской партии» {52} .

Этот тезис подтверждается и судьбой тех коммунистов, каким удалось выжить в сталинских тюрьмах и лагерях. Как замечал А. Д. Сахаров, «только единицы из числа реабилитированных были допущены к работе на ответственных должностях, ещё меньше смогли принять участие в расследовании преступлений, свидетелями и жертвами которых они были» {53} . Между тем ко времени реабилитации многие коммунисты, занимавшие в прошлом ответственные посты, не были старше тогдашних партийных бонз. Например, бывший генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ А. Мильчаков, реабилитированный в 1955 г., был на год моложе Суслова и на четыре года моложе Пельше. Естественно было бы ожидать, что этому человеку, обладавшему большим политическим опытом, будет предоставлена ответственная работа в партийном или государственном аппарате. Между тем Мильчаков после реабилитации был отправлен на пенсию, тогда как Суслов и Пельше продержались у власти ещё 25 лет. «Новобранцы 1937 года», занимавшие в 50-х годах ключевые аппаратные посты, не были склонны поступиться и малой толикой своей власти в пользу большевиков, освобождённых из тюрем и лагерей <���…>

Колосов Виктор Евгеньевич (р. 1957) — историк.

Среди профессиональных историков, наиболее последовательно и скрупулезно занимавшихся критическим исследованием деятельности А. И. Солженицына, бесспорно, выдающееся место занимает Александр Владимирович Островский (1947–2015). Доктор исторических наук, живший в С.-Петербурге, он отличался большой широтой научных интересов, стремясь в каждой свой работе к максимальной объективности и доказательности. Следуя лучшим традициям отечественной историографии и будучи горячим патриотом России, Александр Владимирович всегда стремился отыскать и осмыслить подлинные исторические факты, как бы они ни были горьки для общества. В связи с этим его обращение к теме Солженицына было отнюдь не случайным: еще в 1970-е гг. он начал осознавать, что слишком много непонятных «тайн» окружает фигуру знаменитого писателя. Результатом многолетней работы явилась объемная, свыше 700 страниц, книга А. В. Островского «Александр Солженицын. Прощание с мифом», эпиграфом к которой автор взял библейское изречение: «Все тайное рано или поздно становится явным». За короткий срок книга выдержала два издания (М.: Яуза; Пресском, 2004; 2006), получила широкое распространение в Интернете и вызвала множество позитивных откликов.

Даже те, кого не убедили отдельные конспирологические выводы автора (например, о роли КГБ в возникновении феномена Солженицына или о «масонском следе» в биографии писателя), не могли не признать, что эти выводы вовсе не голословны, а имеют серьезную доказательную базу. В целом читатели высказывали восхищение общей документальной фундированностью его книги, построенной на сотнях разнообразных источников, в том числе добытых путем личных нестандартных усилий. Так, А. В. Островский, начиная с 1990-х гг., широко использовал метод интервью с «уходящей натурой», что позволило ему получить ценнейшие (а в ряде случае — просто уникальные) свидетельства от людей, близко соприкасавшихся с Солженицыным, прежде всего от его первой жены Н. А. Решетовской, а также от Н. Д. Виткевича. Важным достоинством его книги является широкое использование зарубежных источников, до сих пор не переведенных в России (самым большим нонсенсом в этом смысле является отсутствие перевода биографии Солженицына, написанной американским ученым М. Скэммелом в 1984 г., — очевидно, что знакомству российского читателя с этой отнюдь не приукрашенной биографией писателя помешало воздействие сложившегося в России солженицынского «лобби»). Влияние этого «лобби» приходилось ощущать на себе и самому А. В. Островскому, ведь он писал свою книгу в условиях, когда автор «Красного колеса» был еще жив, вполне дееспособен и при этом пользовался поддержкой «власть предержащих». В этом смысле гражданская позиция и вся деятельность А. В. Островского по подготовке его фундаментального труда заслуживают особого уважения.

Следует подчеркнуть, что ученый горячо поддержал идею данного сборника, дал согласие на использование в нем материалов своей книги, и лишь преждевременная кончина не позволила ему включиться в подготовку текста. В этой ситуации, чтобы донести до читателей основные факты и выводы А. В. Островского, касающиеся непосредственно истории создания «Архипелага ГУЛАГ» и анализа его содержания, не остается ничего иного, как прибегнуть к жанру обзорной статьи о соответствующих аспектах его книги — разумеется, с максимально возможным цитированием автора и ссылками на основные источники. (Для большей наглядности наиболее важные цитаты из книги выделены полужирным шрифтом.)

Нельзя не отметить, что книга А. В. Островского в определенном смысле исповедальна: во вступлении автор откровенно признавался, что для него, как и для многих современников, «голос А. И. Солженицына долгое время звучал как голос правды, а он сам представал в образе бесстрашного и бескомпромиссного ратоборца…» Полный и решительный перелом во взглядах на «ратоборца» произошел у историка в начале 1990-х гг., когда он получил возможность внимательно прочесть все не издававшиеся ранее произведения Солженицына и начал сопоставлять их со сложившимися у него на научной основе представлениями, а также с массой открывшихся новых сведений о биографии и творчестве писателя. Как и многие другие авторы, писавшие о Солженицыне, А. В. Островский не мог не остановиться на характерологических особенностях его личности и, в первую очередь, на природной склонности к актерству, к лицедейству: книга и начинается с эпизода 1936 г., когда в учебную студию Ю. Завадского при Ростовском драматическом театре пришел молодой человек, мечтавший стать актером. Не принятый из-за «слабости» голоса, он во всей дальнейшей жизни широко и разносторонне использовал свои незаурядные способности по исполнению разных (в том числе социальных) ролей. Эта сторона биографии Солженицына освещена в книге А. В. Островского с массой дополнительных деталей, однако не они составляли основной интерес историка.

Пунктуально следуя основному профессиональному правилу — проверке достоверности фактов, — он не мог не обратить особого внимания на «Архипелаг ГУЛАГ» — ввиду открывшейся ему огромной уязвимости этого «главного произведения» писателя именно в фактологическом плане. Логичным путем ученого стало погружение в историю создания знаменитой на весь мир трехтомной «лагерной эпопеи». А. В. Островский как никто другой тщательно изучил все реальные (а не мифологические) подробности работы писателя над «Архипелагом», и при сопоставлении их с утверждениями, многократно высказанными самим Солженицыным (в предисловиях, статьях, выступлениях, в книге «Бодался теленок с дубом» и т.д.), обнажил целый комплекс огромных, прямо-таки кричащих противоречий. Не будет преувеличением сказать, что ученый сделал своего рода анатомический срез истории создания «Архипелага», выведя наружу все сознательные или бессознательные мистификации писателя. Они касаются и времени работы над «эпопеей», и методов автора, и приводимых фактов, и концептуальных построений.