Книга, обманувшая мир

Для чего нужны были А. И. Солженицыну подобные кощунственные обвинения? Чтобы снять вину с тех военнопленных, которые, оказавшись в плену, пошли на сотрудничество с фашистами и подняли руку на свой народ, т. е. для оправдания предательства.

Таким образом, мы видим, что во втором издании “Архипелага” нашла отражение совсем иная философия истории, чем в первом, совсем иные политические взгляды. Если первое издание было пронизано западничеством, то второе — славянофильством, если в первом издании критика советской власти велась с позиции либеральных ценностей, то во втором издании — с позиций консерватизма, если в первом издании сталинизм фактически отождествлялся с гитлеризмом, то во втором издании сквозила критика фашизма за упущенные возможности…

Рисуя ужасы ГУЛАГа, автор не только пытается оправдать власовцев (не понять, а именно оправдать), но и не может скрыть сожаления, что Германия проиграла войну. «…Если бы, — с возмущением пишет он, — пришельцы не были так безнадежно тупы и чванны, не сохраняли бы для Великогермании удобную казенную колхозную администрацию, не замыслили бы такую гнусь, как обратить Россию в колонию, — не воротилась бы национальная идея туда, где вечно душили ее, и вряд ли пришлось бы нам праздновать двадцатипятилетие российского коммунизма”.

Неужели, вздыхая об упущенных фашистской Германией возможностях, “великий праведник” и “гуманист” сожалел и по этому поводу?.. {73} »

Не мог обойти А. В. Островский и вопроса, который он считал ключевым — о манипулировании в «Архипелаге» ложной статистикой и ложными фактами о советской истории. На эту тему к настоящему времени имеется уже немало серьезных работ, однако в свое время ученый выступал в некотором роде пионером, вводя в общественную дискуссию свои красноречивые аргументы. Приведем несколько соответствующих фрагментов его книги (из главы «Любовь к «чернухе»):

«Касаясь численности заключенных в сталинских тюрьмах и лагерях, Солженицын в первом томе “Архипелага” (1973) со ссылкой на Д. Ю. Далина и Б. И. Николаевского назвал цифру “15 до 20 млн.” человек единовременно. Эти цифры, видимо, показались ему преувеличенными, и в во втором томе (1974) они были сокращены: “до 15 млн. заключенных”. В 1976 г., выступая в Мадриде, Александр Исаевич скорректировал этот показатель до “12–15 миллионов человек”.

Между тем не нужно никаких документов, чтобы понять фантастический характер приведенных данных. Достаточно учесть, что в 1939 г. численность населения страны составляла немногим более 170 млн. человек, из которых менее 98 млн. приходилось на трудоспособное население, соответственно, около 47 млн. мужчин и около 51 млн. женщин. А поскольку население ГУЛАГа на четыре пятых состояло из мужчин, получается, что за колючей проволокой находилось от четверти до 40 % взрослого мужского населения. И при таких масштабах террора, будучи студентом (1936–1941), А. И. Солженицын не заметил его…

Что же касается официальных данных, то они свидетельствуют: максимальная годовая численность населения ГУЛАГа вместе с находящимися в тюрьмах не превышала 3 млн. человек {74} . Цифра огромная. Невиданная до того в истории нашей страны. Но это — не 20, не 15 и даже не 12 млн. человек.

Подобный же характер имеют и другие цифры, приводимые А. И. Солженицыным для характеристики советского террора. Так, говоря о В. И. Ленине, писатель заявляет, что “он уничтожил целиком дворянство, духовенство, купечество”. Обращаю ваше внимание: “уничтожил”, причем “целиком”. Если бы речь шла о ликвидации сословий, с этим нельзя было бы не согласиться. Однако Александр Исаевич имел в виду не деление общества на сословия, а уничтожение людей, принадлежавших к ним. Нелепость этого утверждения явствует хотя бы из того, что В. И. Ленин сам был дворянином. Да и Ф. Э. Дзержинский, и А. М. Коллонтай, и А. В. Луначарский, и В. Р. Менжинский, и Г. В. Чичерин, и еще многие, многие видные большевики тоже принадлежали к благородному сословию. А разве не было дворян в эмиграции? Да и первая жена Александра Исаевича тоже была дворянкой.

Известно ли это Александру Исаевичу? Несомненно. Значит, перед нами опять ложь.

Продолжая эту же мысль, А. И. Солженицын утверждает: “Уничтожили целиком сословия — дворянство, офицерство, духовенство, купечество и отдельно по выбору — каждого, кто выделялся из толпы, кто проявлял независимое мышление. Первоначально самый сильный удар пришелся по самой крупной нации — русской — и ее религии — православию, — затем удары последовательно переносились на другие нации. Эти уничтожения еще к концу спокойных 20-х годов составили уже несколько миллионов жертв. Тотчас вослед произошло истребление 12–15 миллионов самых трудолюбивых крестьян”. Писателю постоянно вторила его вторая жена Н. Д. Солженицына, добавляя свои душераздирающие подробности: “При коллективизации (1930) вместе с главами семьи уничтожаются все члены ее вплоть до младенцев — вот тактика коммунистов. Так было уничтожено 15 миллионов душ ” {75} .

Казалось бы, делая такие ответственные заявления, муж и жена Солженицыны должны были бы указать нам те сенсационные документы, в которых они обнаружили эти данные. Однако ни одной ссылки на них мы ни у Александра Исаевича, ни у Натальи Дмитриевны не найдем. И неслучайно, потому что они хорошо знают, что приведенные данные почерпнуты не из документов, а из разнообразной “литературы” и характеризуют не количество уничтоженных, а численность раскулаченных крестьян. Раскулаченных — значит высланных из мест прежнего проживания, чаще всего на Север или же за Урал. Во время высылки в местах нового поселения не обходилось без жертв. Судя по воспоминаниям, их было много. Но, согласитесь, выслать и уничтожить — это не одно и то же. К тому же следует иметь в виду, что приведенные данные о количестве раскулаченных крестьян имеют расчетный характер и находятся в противоречии с документами, согласно которым общая численность высланных в 1930–1931 гг. из мест своего проживания и получивших статус спецпереселенцев крестьян составляла не 15, а 1,8 млн. человек {76} . 1,8 млн. человек — тоже огромная цифра, но на большой порядок меньше, чем у А. И. Солженицына.

Подобный же характер имеют и другие приводимые им цифры о советском терроре. “Это был 1937-38 год. У нас в Советском Союзе бушевала тюремная система. У нас арестовывали миллионы. У нас только расстреливали в год — по миллиону! » {77} .

И снова, уже который раз, без всяких ссылок. Может быть, их вообще нет в “Архипелаге”? Нет, некоторые ссылки на литературу и источники в нем имеются: например, точно указано, откуда автор извлек сведения об участии заключенных в строительстве такой важной дорожной магистрали, как Кемь-Ухтинский тракт (из журнала “Соловецкие острова” за 1930 г., № 2–3). А утверждение, что когда-то в нашей стране “расстреливали в год — по миллиону!”, сделано без всяких ссылок на источники.