Валентин Никитин - Патриарх Пимен. Путь, устремлённый ко Христу

Так, например, 8 октября 1960 года, в день памяти преподобного Сергия Радонежского, на территории Троице-Сергиевой Лавры сотрудники милиции «задерживали верующих и не выпускали их из-под ареста несколько суток, требуя расписок, что они никогда больше не придут в Лавру (I)» [120] Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь и Советское государство в 1943–1964 годах. От «перемирия» к новой войне. СПб., 1995. С. 76. .

16 марта 1961 года Совет Министров СССР принял постановление «Об усилении контроля за выполнением законодательства о культах», подписанное Н. С. Хрущевым. Отныне к обеспечению контроля в обязательном порядке стали привлекаться местные органы власти, то есть райисполкомы, поселковые и сельские советы. При них создавались соответствующие комиссии, обязанные следить за выполнением законодательства о культах. Разрешалось закрывать храмы и молитвенные здания по решениям не Советов Министров союзных республик, а решением областных или краевых исполкомов. Это обстоятельство объективно облегчало процедуру закрытия храмов, так как у местных властей «развязывались руки» и они могли чинить на местах свой произвол.

Промыслу Божию было угодно, чтобы в тот же день, 16 марта 1961 года, как бы давая возможность для противодействия грядущим напастям, определением Святейшего Патриарха и Священного Синода архиепископ Пимен (по должности управляющего делами Московской Патриархии) был утвержден в звании постоянного члена Синода.

Согласно печальной статистике, в 1961 году было снято с регистрации 1390 православных общин, а в 1962 году — еще 1585 [121] Там же. С. 85–86. . Усилились также меры чисто экономического давления на духовенство: отныне все священнослужители и церковнослужители (а не только приходское духовенство, как было ранее) облагались налогом по дискриминационной 19-й статье соответствующего указа Верховного Совета. Статья эта с самого начала была вопиюще несправедливой, так как духовенство в ней приравнивалось к лицам, использующим наемный труд. Все это фактически возвращало Церковь к временам полного бесправия 30-х годов.

18 апреля 1961 года, после жесткого давления на церковное руководство со стороны В. А. Куроедова, Священный Синод принял навязанное государством постановление «О мерах по улучшению существующего строя приходской жизни». Суть этих «улучшающих мер» сводилась к фактическому отстранению священнослужителей от руководства приходами, так как роль главы общины, ведающего хозяйственно-финансовой деятельностью, переходила от пастырей к старостам и возглавляемым ими приходским советам; не секрет, что среди них было много людей нецерковных, мягко выражаясь, — соглядатаев.

Владыке Пимену пришлось в июле 1961 года, уже будучи архиепископом, выступать с докладом на Архиерейском Соборе, принявшем решение об отстранении духовенства от финансово-хозяйственных дел. Натиск богоборческой власти был столь силен, что прямое противостояние оказалось невозможным. Трех архиереев, которые высказались отрицательно о постановлении Синода, не пригласили на Собор, а архиепископа Ермогена, явившегося без приглашения, на Собор не пустили [122] Там же. С. 87. .

Эта драматическая страница в истории Русской Церкви требует сегодня особого внимания и осмысления.

Архиерейский Собор состоялся 18 июля 1961 года, в день обретения мощей преподобного Сергия Радонежского, в Троице-Сергиевой Лавре без предварительного сообщения о созыве Собора, что явилось для большинства его участников тревожной неожиданностью. Лишь на праздничном обеде было объявлено об открытии Собора. Во вступительной речи Патриарх Алексий I затронул все вопросы, предложенные для обсуждения на Соборе:

1. Об увеличении числа постоянных членов Священного Синода;

2. Об изменениях в «Положении об управлении Русской Православной Церкви», касающихся раздела IV — «О приходах»;

3. О вступлении Русской Православной Церкви во Всемирный Совет Церквей;

4. Об участии Русской Православной Церкви во Всемирном Общехристианском Конгрессе в защиту мира, имевшем место в Праге 13–18 июня 1961 года.

По окончании речи Патриарха был заслушан доклад митрополита Крутицкого и Коломенского Питирима о расширении состава Священного Синода. Далее доклад о реформе приходского управления сделал Управляющий делами Московской Патриархии архиепископ Тульский и Белевский Пимен:

«Святейший Патриарх Алексий в своей речи указал, что одной из главных забот наших является упорядочение в приходах нашей Церкви приходской жизни. Его Святейшество обратил внимание на непорядки и нестроение в церковной жизни, вызываемые нарушением со стороны клира советских законов, касающихся религиозных объединений и в частности строгого разграничения прав и обязанностей членов клира и приходских исполнительных органов.

Вопрос об устройстве церковноприходской жизни всегда занимал церковные круги. С особой силой он возник в 1905 году, когда Русская Православная Церковь стремилась встать на путь широких церковных преобразований.

Вопросом о переустройстве православного прихода занималось, главным образом, Предсоборное Присутствие, столкнувшееся с таким разнообразием логических определений прихода, что достигнуть соглашения оказалось не так-то просто.

Особенно оживленными становились споры, когда возникал вопрос об участии мирян в делах церковно-приходского управления. В привлечении мирян к управлению церковным имуществом некоторые члены Предсоборного Присутствия видели нарушение канонической логики, по которой право распоряжаться церковным имуществом всецело принадлежит епископу и что это право вытекает из его иерархических полномочий.

Но, несмотря на всю видимую убедительность таких доводов, они все же не имели под собой твердой канонической почвы. Ссылка на каноны, например: Ап. пр. 38-е и 41-е; Анкирского Собора 15-е, Гангрского Собора 7-е, 8-е опровергалась общим признанием канонистов — об отсутствии каких-либо церковных правил, определяющих собственно приходский строй жизни.

Спорной являлась и защита епархиальной власти, как единственно канонически правомочного распорядителя имуществом приходских общин. Такой порядок отнюдь не соответствовал каноническому порядку древней Церкви. Не соответствовал он и порядку, существовавшему в древнерусских приходах. Черты этого последнего отчетливо выступают в «уставах» и «завещаниях» древнерусских князей и в древних актах, сохраняющих сведения о «духовных» и «отказных» крестьянах, по которым они передают «на помин души» свои земельные наделы во владение и пользование церквам, монастырям и причту и таким образом являются активными участниками владения приходским имуществом.