Агата Кристи - Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

— Я про это и говорю. Я вам заплачу. Хорошо заплачу.

— За что? Что вы хотите мне поручить?

Ив Карпентер резко бросила:

— Чтобы вы защитили меня от полиции. Они совсем спятили. Им взбрело в голову, что эту Апуорд убила я. И теперь лезут ко мне со всякими расспросами, что-то такое вынюхивают. Мне это не нравится. Так человека и до психбольницы довести недолго.

Пуаро взглянул на нее. Доля правды в ее словах явно была. Со дня их первой встречи прошло несколько недель, а постарела она на несколько лет. Круги под глазами — верный признак бессонных ночей. От уголков рта к подбородку побежали морщинки, а когда она закуривала, руки ее сильно дрожали.

— Вы должны это прекратить, — потребовала она. — Должны, и все.

— Мадам, но как это сделать?

— Отгоните их, вам виднее как. До чего обнаглели! Будь Гай мужчиной, он бы сразу это прекратил. Не позволил бы им трепать мое имя.

— А он… ничего не предпринимает?

— Я его об этом не просила, — хмуро ответила она. — Вот он и разглагольствует с надутым видом, что полиции, мол, нужно всячески помочь. Ему хорошо. Он в тот вечер был на каком-то своем дурацком собрании.

— А вы?

— Я просто сидела дома. Слушала радио.

— Но если вы можете доказать…

— Как я могу это доказать? Я предложила Крофтам немалые деньги, чтобы они сказали: вечером мы почти не отлучались и хозяйка была дома. Так он, неблагодарная свинья, отказался!

— С вашей стороны это был очень неразумный поступок.

— Что тут неразумного? Если бы они не артачились, все бы уладилось.

— Наверное, теперь ваши слуги убеждены, что вы и вправду совершили убийство.

— Ну… я ведь все равно заплатила Крофту за…

— За что?

— Нет, ничего.

— Не забывайте, что вы просите меня о помощи.

— Да так, ничего серьезного. Просто ее приглашение передал мне Крофт.

— Ее? Миссис Апуорд?

— Да. Она пригласила меня прийти к ней вечером.

— А вы отказались?

— А что мне у нее делать? Старая зануда! Идти туда, поглаживать ее по руке — только этого мне не хватало! У меня и в мыслях не было туда идти.

— А когда она позвонила?

— Меня не было. Точно не знаю когда — наверное, где-то от пяти до шести. С ней разговаривал Крофт.

— И вы дали ему деньги, чтобы он забыл про этот телефонный звонок. Но зачем?

— Не задавайте идиотских вопросов. Я не хотела, чтобы меня в это впутывали.

— А потом вы предложили ему деньги, чтоб он сделал вам алиби? Что, по-вашему, теперь думают он и его жена?

— Кому есть дело до того, что они думают?

— Например, это может заинтересовать суд присяжных, — строго предположил Пуаро.

— Вы серьезно? — Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Абсолютно.

— Что же, они поверят прислуге, а не мне?

Пуаро взглянул на нее попристальней.

Какая немыслимая бестактность, какая непроходимая глупость! Эти люди могли бы ей помочь, а она настроила их против себя. Близорукая примитивная политика. Близорукая…

Какие очаровательные большие голубые глаза!

— Почему вы не носите очки, мадам? — ровным голосом поинтересовался он. — Вам они нужны.

— Что? A-а, иногда ношу. В детстве носила.

— И скобы для выравнивания зубов тоже.

Она пристально посмотрела на него:

— Было и такое. А к чему вы это?

— Гадкий утенок превращается в лебедя?

— Да, особой красотой я тогда не блистала.

— Ваша мама тоже так считала?

Она буркнула:

— Маму я не помню. Но что это, черт возьми, за разговор? Беретесь вы за эту работу или нет?

— К сожалению, взяться за нее я не могу.

— Почему?

— Потому что в этом деле я представляю интересы Джеймса Бентли.

— Джеймс Бентли? A-а, это тот полоумный, который пристукнул поденщицу. Но какое отношение он имеет к Апуордам?

— Вполне возможно, что никакого.

— Так в чем же дело? В деньгах? Сколько?

— В этом ваша самая большая ошибка, мадам. Вы все меряете деньгами. Они у вас есть, и вы искренне убеждены, что других ценностей не существует.

— Деньги у меня были не всегда, — сказала Ив Карпентер.

— Не всегда, — согласился Пуаро. — Я и сам так думал. — Он едва заметно кивнул. — Это многое объясняет. И кое-что оправдывает…

Mиссис Карпентер вышла тем же путем, что и вошла, не вполне уверенно двигаясь на свету; Пуаро вспомнил, что и раньше обращал на это внимание.

Пуаро негромко произнес:

— Ивлин Хоуп…

Итак, миссис Апуорд позвонила и Дейдри Хендерсон, и Ив Карпентер. А может, не только им? Может… В комнату с грохотом влетела Морин:

— Теперь пропали ножницы. Извините, с обедом задержка. В доме трое ножниц, и ни одних не могу найти.

Она бросилась к комоду, и процедура, Пуаро уже столь хорошо знакомая, повторилась. На сей раз поиски увенчались успехом довольно быстро. Взвизгнув от радости, Морин убралась восвояси.

Почти машинально Пуаро подошел к комоду и начал складывать вещи в выдвинутый ящик. Сургуч, писчая бумага, корзинка для рукоделия, фотографии фотографии…

Он вгляделся в фотографию, которую держал в руке.

Из коридора снова донесся резвый топот.

Пуаро был человеком подвижным, несмотря на возраст. Прежде чем в комнате снова появилась Морин, он успел бросить фотографию на диван, прикрыть ее подушкой и усесться сверху.

— Черт возьми, куда же я сунула дуршлаг со шпинатом?..

— Вон он, мадам.

Он показал на дуршлаг, покоившийся рядом с ним на диване.

— Ага, вот где он, милый! — Она схватила его. — Отстала сегодня на всех фронтах… — Взгляд ее упал на Пуаро, который сидел, вытянувшись в струнку. — Что вы себе такое место выбрали? Хоть и с подушкой, все равно сидеть на этом диване неудобно. Все пружины поломаны.

— Знаю, мадам. Просто я… наслаждаюсь этим полотнам.

Морин перевела взгляд на написанную маслом картину — на ней был изображен морской офицер возле телескопа.

— Да, картина хорошая. Пожалуй, единственная достойная вещь в этом доме. Возможно, это даже Гейнсборо [204] Гейнсборо Томас (1727–1788) — английский портретист, пейзажист, чьи картины отличаются виртуозной легкостью и воздушностью живописи. . — Она вздохнула. — Но Джонни ее нипочем не продаст. Это его прапра-, а то и еще какой-то более древний дед, он приплыл на своем корабле и совершил какой-то жутко отважный поступок. Джонни этим страшно гордится.

— Да, — мягко подтвердил Пуаро, — вашему мужу есть чем гордиться!

В три часа Пуаро стучался в дверь дома доктора Рендела.

Незадолго до этого он съел жаркое из кролика со шпинатом и недоваренной картошкой, а десерт состоял из какого-то странного пудинга, на сей раз не подгоревшего. Зато, как объяснила Морин, «в нем откуда-то взялась вода». Все это он запил мутным кофе. И чувствовал себя не лучшим образом.

Дверь открыла миссис Скотт, пожилая экономка, и он спросил, можно ли видеть миссис Рендел.