Агата Кристи - Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

— Я поговорю с ней, Роджер.

— Раз уж она живет здесь, пусть считается с нашими желаниями, а то ведет себя, будто она здесь одна.

— Ты, наверное, предпочел бы, чтобы она с нами не жила? — пробормотала миссис Уэтерби. Сквозь полуприкрытые веки она наблюдала за мужем.

— Нет, вовсе нет. Конечно нет. Пусть живет с нами, я не против. Только не мешало бы ей иметь чуть больше здравого смысла и чуть больше заботиться об окружающих. — Потом добавил: — Ты куда-то выходила, Эдит?

— Да. Прошлась до почты.

— Насчет этой бедняги, миссис Апуорд, ничего нового?

— Убийцу полиция пока не нашла.

— Похоже, что и не найдет. А мотив какой? Кому достанутся ее деньги?

— Сыну, наверное.

— Да… тогда, скорее всего, это и вправду какой-нибудь бродяга. Скажи этой девице, пусть следит, чтобы входная дверь была всегда заперта. А ближе к сумеркам если будет ее для кого-то открывать, то только через цепочку. С разными бродягами надо ухо востро держать, такое наглое отребье!

— У миссис Апуорд как будто ничего не пропало.

— Странно.

— Не то что у миссис Макгинти, — добавила миссис Уэтерби.

— Миссис Макгинти? A-а! Поденщица. Но что общего между миссис Макгинти и миссис Апуорд?

— Она у нее работала, Роджер.

— Не говори ерунды, Эдит.

Миссис Уэтерби снова закрыла глаза. Когда мистер Уэтерби вышел из комнаты, миссис Уэтерби улыбнулась каким-то своим мыслям.

Потом в испуге открыла глаза — перед ней стояла Мод со стаканом в руках.

— Ваш напиток, мадам, — сказала Мод.

Голос ее звучал громко и четко. Для могильной тишины дома эхо было очень гулким.

Миссис Уэтерби с неосознанным чувством тревоги подняла голову.

Какая она высокая, эта девушка, как распрямлена ее спина. Она стояла над миссис Уэтерби, как… как страшный судия… миссис Уэтерби стало не по себе — что вдруг ей в голову пришло такое жуткое сравнение?

Она приподнялась на локте и взяла стакан.

— Спасибо, Мод, — поблагодарила она.

Мод повернулась и вышла из комнаты.

Ощущение смутной тревоги все не покидало миссис Уэтерби.

Наняв машину, Эркюль Пуаро вернулся в Бродхинни.

От непрерывных размышлений у него даже заболела голова. Думать — это всегда утомительное занятие. А тут еще раздумья эти не приносили никаких результатов. Так бывает: в материал вплетен какой-то узор, ты силишься его разглядеть, но ничего не получается.

Но узор есть. В этом все дело. Есть, конечно же. Но до того однотонный, до того неуловимый, что никак его не распознать.

Когда они выехали из Килчестера, навстречу попался фургон Саммерхэйев. За рулем сидел Джонни, рядом еще кто-то, Пуаро едва их заметил, так был поглощен своими мыслями.

Вернувшись в Лонг-Медоуз, он прошел в гостиную и сел в самое удобное кресло, предварительно убрав покоившийся в нем дуршлаг со шпинатом. Сверху доносился негромкий перестук пишущей машинки. Это Робин Апуорд сражался с собственной пьесой. Он признался Пуаро, что три варианта уже разорвал. Никак не удается сосредоточиться.

Что ж, может, он безмерно любил свою мать и был глубоко опечален ее смертью, но все равно остался Робином Апуордом — человеком, для которого собственные интересы превыше всего.

— Мадре, — провозгласил он торжественно, — хотела бы, чтобы я продолжал работать.

Подобные слова Эркюль Пуаро слышал не раз. Это была довольно удобная посылка — мы, мол, только исполняем желание покойника. Безутешные родственники никогда не сомневались относительно сокровенных желаний усопшего, и эти желания обычно не противоречили их собственным намерениям.

Но в данном случае большого греха против истины, скорее всего, не было. Миссис Апуорд искренне верила в талант Робина и, несомненно, гордилась им.

Пуаро откинулся в кресле и прикрыл глаза.

Он стал думать о миссис Апуорд. Что же она была за человек, эта миссис Апуорд? Ему вдруг вспомнились слова, услышанные им как-то от одного полицейского чина: «Мы разберем его на части и посмотрим, что у него внутри».

Так что же было внутри у миссис Апуорд?

Раздался какой-то грохот, и в комнату влетела Морин Саммерхэй. Волосы ее развевались, будто на сильном ветру.

— Не представляю, что могло случиться с Джонни, — сказала она. — Он поехал на почту получить заказанный товар и уже час, как должен был вернуться. Надо, чтобы он приделал дверь в курятнике.

Истинный джентльмен, с испугом подумал Пуаро, галантно предложил бы свои услуги — где он, этот ваш курятник? Но Пуаро предлагать свои услуги не стал. Он хотел поразмышлять о двух убийствах и о личности миссис Апуорд.

— И не могу найти бланк из Министерства сельского хозяйства, — сокрушалась Морин. — Прямо обыскалась.

— На диване лежит шпинат, — чем мог, помог Пуаро.

Но шпинат в данную минуту Морин не интересовал.

— Этот бланк прислали еще на той неделе, — рассуждала она. — Значит, я его куда-то сунула. Кажется, я как раз штопала Джонни пуловер.

Она кинулась к комоду и начала вытягивать ящики. Почти все содержимое она безжалостно выбрасывала на пол. Наблюдать за ней было для Эркюля Пуаро настоящей пыткой.

Вдруг она издала победный клич:

— Нашла!

И в восторге бросилась вон из комнаты.

Эркюль Пуаро вздохнул и вновь предался размышлениям.

Нужно все упорядочить, разложить по полочкам…

Он нахмурился. Внимание его отвлекла куча предметов, в беспорядке разбросанных по полу. Хороший способ поиска, ничего не скажешь!

Упорядоченно и методично — только так. Тогда будет результат. Упорядоченно и методично…

Он развернул кресло чуть в сторону, но хаос на полу все равно оставался в поле его зрения. Какая-то штопка, носки, письма, шерсть для вязания, журналы, сургуч, фотографии, пуловер…

Нет, это просто невыносимо!

Пуаро поднялся, подошел к комоду и быстрыми ловкими движениями принялся распихивать вещи по открытым ящикам.

Пуловер, носки, шерсть для вязания. Следующий ящик — сургуч, фотографии, письма…

Зазвонил телефон.

Так пронзительно, что Пуаро даже подскочил.

Он подошел к телефону и поднял трубку.

— Алло! Алло! Алло! — произнес он.

Ему ответил голос инспектора Спенса:

— Ага, мосье Пуаро. Вы-то мне и нужны.

Голос Спенса был почти неузнаваем. Тревога и озабоченность куда-то исчезли, их сменила деловитость, уверенность в себе.

— Ваша история о не той якобы фотографии — чистой воды выдумки, — заявил он с легким упреком, но снисходительно. — У нас есть новые показания. Майор Саммерхэй только что привез сюда работницу почты в Бродхинни. Как я понимаю, в тот вечер она стояла прямо напротив коттеджа Апуордов и видела, как туда вошла женщина. Где-то от восьми тридцати до девяти. Не Дейдри Хендерсон. У женщины были светлые волосы. И стало быть, мы возвращаемся к тому, от чего едва не ушли, — это либо Ив Карпентер, либо Шила Рендел. Вопрос только в том, кто именно.