Агата Кристи - Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

— Неужели дело обстоит так скверно? Но это ужасно, Пуаро!

— Да, это ужасно, и поэтому мы не можем позволить себе ждать. Похоже, мы имеем дело с кем-то либо совершенно беспощадным, либо испуганным настолько, что это заставляет его быть беспощадным.

— Но послушайте, Пуаро, как быть с Элен? Я очень обеспокоен. Вы уверены, что в Эндерби она будет в безопасности?

— Абсолютно не уверен! Поэтому ее нет в Эндерби. «Скорая помощь» уже повезла ее в больницу, где к ней будут приставлены опытные сиделки и где ни родным, ни кому-либо другому не будет позволено с ней видеться.

— Ну, прямо гора с плеч! — облегченно вздохнул Энтуисл. — Ведь она, наверное, действительно могла оказаться в опасности.

— Уже оказалась.

— Я очень уважаю Элен Эбернети и всегда уважал ее. — В голосе мистера Энтуисла звучало глубокое волнение. — Это исключительная женщина. Возможно, в ее жизни есть, если можно так выразиться, скрытые обстоятельства.

— Ах, скрытые обстоятельства?

— Мне всегда так казалось.

— Отсюда вилла на Кипре. Да, это объясняет многое…

— Я не хочу, чтобы вы думали…

— Вы не можете запретить мне думать. А для вас у меня есть небольшое поручение. Минутку.

Последовала пауза, после которой в трубке вновь раздался голос Пуаро:

— Я проверял, не подслушивают ли нас. Все в порядке. А теперь о поручении. Вам придется отправиться в поездку.

— В поездку? — Судя по интонации, мистер Энтуисл отнюдь не был в восторге. — А, понимаю! Вы хотите, чтобы я приехал в Эндерби.

— Вовсе нет. Здесь я вполне справлюсь и с а м. А вам нужно доехать на поезде всего лишь до… Ну и названия у ваших городов!.. До Бэри Сент-Эдмундс, это недалеко от Лондона, наймете там машину и отправитесь в расположенную по соседству неврологическую клинику — Форсдайк-хаус. Найдите там доктора Пенрита и наведите у него справки относительно одного пациента. Его не так давно выписали.

— Какой пациент? Но наверняка…

Пуаро прервал его:

— Имя пациента Грегори Бэнкс. Выясните точно, от чего именно его лечили.

— Вы хотите сказать, что Грегори Бэнкс сумасшедший?

— Тсс, поосторожнее со словами. А теперь… я еще не завтракал, и вы, подозреваю, тоже.

— Нет еще, я был слишком встревожен…

— Итак, позавтракайте, отдохните. Удобный поезд в Сент-Эдмундс отправляется в двенадцать часов. Если у меня будут новости, я позвоню вам до вашего отъезда.

— Поберегите себя, Пуаро, — сказал мистер Энтуисл с некоторым беспокойством.

— Ну насчет этого не волнуйтесь. Я вовсе не хочу получить куском мрамора по голове. Можете быть уверены, я приму все меры предосторожности. А теперь — до свидания!

Пуаро услышал, как на другом конце провода положили трубку, а секунду спустя раздался второй, похожий, но очень слабый звук. Детектив улыбнулся: кто-то осторожно опустил трубку на рычажок параллельного аппарата, стоявшего в холле.

Пуаро отправился гуда, но там не было ни души. Тогда он на цыпочках проследовал к вместительному шкафу под лестницей и заглянул внутрь. Лэнскомб, вышедший в это время из кухни с подносом, на котором были тосты и серебряный кофейник, с удивлением смотрел на появившегося из-под лестницы Пуаро.

— Завтрак уже в столовой, сэр.

Пуаро задумчиво посмотрел на Лэнскомба. Старый дворецкий был бледен и выглядел потрясенным.

— Держитесь, — сказал Пуаро, похлопав его по плечу. — Все еще может кончиться хорошо. Скажите, нельзя ли подать кофе мне в спальню?

— Разумеется, сэр. Я пришлю его с Джанет.

Лэнскомб неодобрительно смотрел в спину Пуаро, пока тот поднимался по лестнице.

«Иностранец, — горько подумал Лэнскомб. — А у миссис Лео сотрясение мозга! Не знаю, куда мы катимся! С тех пор как умер мистер Эбернети, здесь все изменилось».

Когда Джанет принесла кофе, Пуаро был уже совсем одет. Выражения сочувствия с его стороны были приняты благосклонно, ибо детектив упирал больше всего на то, какое потрясение выпало сегодня утром на ее, Джанет, долю.

— И не говорите, сэр. Никогда не забуду, что я почувствовала, когда вошла с пылесосом в кабинет и увидела миссис Лео на полу. Сначала я подумала, что она умерла. Должно быть, ей стало плохо, когда она стояла около телефона. Странно, что она поднялась так рано. Прежде она никогда этого не делала.

— Действительно странно, — согласился Пуаро и словно невзначай спросил: — Наверное, кроме нее, в доме еще никто не вставал?

— Миссис Тимоти была уже на ногах. Она просыпается очень рано и нередко гуляет перед завтраком.

— Она из поколения тех, кто встает рано, — кивнув, сказал Пуаро. — А молодые люди, конечно, не поднялись так рано?

— Да, сэр. Почти все они спали, когда я принесла чай. А ведь было уже очень поздно, потому что из-за этого потрясения и приезда доктора я сначала сама должна была выпить чашечку, чтобы немного приободриться.

Итак, Мод Эбернети была уже на ногах, а молодое поколение в постелях, но это ни о чем не говорит, размышлял Пуаро. Каждый мог услышать, как Элен открывает и закрывает свою дверь, последовать за ней, а потом вернуться к себе и притвориться полусонным.

«Но если я прав, — думал Пуаро, — а в конце концов для меня естественно быть правым, никуда от этого не денешься, то нет необходимости задумываться над тем, где в конкретный момент находилось какое-то конкретное лицо. Прежде всего я должен поискать доказательство там, где оно должно быть согласно моим умозаключениям. Потом я произнесу свою маленькую речь, а затем, сяду, буду думать и посмотрю, что произойдет».

Как только Джанет вышла из комнаты, Пуаро осушил чашку кофе, надел пальто и шляпу и незаметно покинул дом через боковую дверь. Резво прошагав четверть мили до почтового отделения, он заказал междугородный разговор и вскоре вновь беседовал с мистером Энтуислом:

— Да, это опять я. Забудьте о моем прежнем поручении. Все это было для отвода глаз. Кто-то нас подслушивал. А теперь, старина, настоящее задание: вы, как я уже говорил, воспользуетесь поездом, но отправитесь не в Бэри Сент-Эдмундс, а в дом мистера Тимоти Эбернети.

— Но Тимоти и Мод сейчас в Эндерби!

— В доме нет никого, кроме некой Джонс, которую, посулив ей щедрую плату, уговорили постеречь дом. Я хочу, чтобы вы кое-что забрали из этого дома.

— Дорогой мой Пуаро! Я, право же, не могу унизиться до ограбления.

— Это не будет выглядеть как ограбление. Вы скажете добрейшей миссис Джонс, которая вас знает, что мистер или миссис Эбернети просили вас взять эту вещь и доставить ее в Лондон. Она ничего не заподозрит.

— Вероятно, нет. Но мне это не нравится. Почему бы вам не сделать это самому?

— Потому, друг мой, что я иностранец, а следовательно, в глазах таких людей, как миссис Джонс, личность крайне подозрительная. Ваше же появление ее не удивит.