Агата Кристи - Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

— Да, да, понимаю… Но что подумают Тимоти и Мод, когда услышат об этом? Я знаком с ними сорок с лишним лет!

— Столько же вы знали Ричарда Эбернети. И вы знали Кору Ланскене, когда она была еще девочкой!

— Вы уверены, что это действительно необходимо?

— Старый вопрос с плакатов военной поры: «Ваша поездка действительно необходима?» [266] В связи с фактической блокадой Великобритании во время Второй мировой войной и нехваткой нефтепродуктов и электроэнергии, Британское правительство призвало своих граждан ограничить передвижение по стране на любом виде транспорта. Это необходимо, говорю я вам. Это жизненно важно.

— И что я должен там забрать?

Пуаро сказал.

— Но, право же, Пуаро, я не понимаю… — возразил Элтуисл.

— Это не имеет значения. Важно, что понимаю я.

— А что мне потом делать с этой проклятой штукой?

— Вы доставите ее в Лондон, в Элм-Парк-Гарденс. Есть у вас карандаш? Записывайте адрес.

Проделав эту операцию, мистер Энтуисл вопросил голосом мученика, в котором звучало сильное сомнение:

— Надеюсь, Пуаро, вы знаете, что делаете?

В ответе детектива не было ни малейшего сомнения:

— Конечно, я знаю. Мы близимся к концу.

Мистер Энтуисл вздохнул:

— Ах, если бы мы могли догадаться, что хотела сказать мне Элен.

— Нет никакой нужды в догадках. Я знаю.

— Вы знаете? Но, дорогой Пуаро…

— С объяснениями придется подождать. Однако позвольте заверить вас: я совершенно точно знаю, что увидела Элен Эбернети, когда взглянула на себя в зеркало.

За завтраком все чувствовали себя скованно и неловко. Розамунд и Тимоти отсутствовали, а все остальные явно ощущали себя не в своей тарелке. Говорили приглушенными голосами и ели с меньшим, чем обычно, аппетитом. Первым пришел в свое обычное расположение духа Джордж, вообще обладавший характером переменчивым и жизнерадостным.

— Полагаю, с тетей Элен все обойдется, — сказал он. — В конце концов, что такое сотрясение мозга? Через какую-нибудь пару дней все проходит.

— У одной моей знакомой было в войну сотрясение мозга, — общительным тоном заговорила мисс Джилкрист. — На Тоттенхэм-Корт-роуд, во время бомбежки, ей в голову угодил то ли кирпич, то ли что-то похожее. Она в тот момент абсолютно ничего не почувствовала, продолжила свой путь и потеряла сознание двенадцать часов спустя в вагоне поезда, шедшего в Ливерпуль [267] Ливерпуль — город в Великобритании, административный центр графства Мерсисайд. . И, представьте себе, она совершенно не помнила, как добралась до вокзала и села в поезд, вообще абсолютно ничего не помнила. Когда она очнулась в госпитале, то просто ничего не могла понять. Там она пролежала три недели.

— Я не могу понять, — сказала Сьюзен, — почему Элен звонила по телефону в такой несусветный час и кому она звонила?

— Вероятно, почувствовала себя плохо, — сказала Мод решительно, — проснулась от этого и спустилась вниз, чтобы позвонить врачу. Потом у нее закружилась голова, и она упала. Это единственное разумное объяснение.

— Плохо, что она ударилась головой об этот мраморный стопор, — сказал Майкл. — Упади она на толстый ковер, ничего не было бы.

Открылась дверь, и в столовую вошла нахмуренная Розамунд.

— Никак не могу найти эти восковые цветы, — пожаловалась она. — Ну те, что стояли на малахитовом столике в день похорон дяди Ричарда. — Она устремила обвиняющий взгляд на Сьюзен: — Ты их случайно не брала?

— Конечно нет! Побойся Бога, Розамунд! Как можно думать о каких-то малахитовых столах, когда бедную старую тетю Элен отвезли в больницу с сотрясением мозга?

— А почему бы мне об этом не думать? Когда у человека сотрясение мозга, он не знает, что происходит, и вообще ему на все наплевать. Для тети Элен мы все равно ничего не можем сделать, а нам с Майклом обязательно нужно вернуться к ленчу в Лондон, чтобы встретиться с Джеки Лайго и поговорить о сроках постановки «Карьеры баронета». Но сначала я бы хотела окончательно решить вопрос о столе pi взглянуть еще раз на восковые цветы. Сейчас там на столе стоит китайская ваза, прелестная вещь, но абсолютно не того стиля. Интересно, куда девались цветы? Может, Лэнскомб знает?

Лэнскомб как раз вошел в столовую, чтобы спросить, кончили ли они завтрак.

— Мы кончили, Лэнскомб, — сказал Джордж, вставая. — А что наш иностранный друг?

— Ему подали наверх кофе и тосты, сэр.

— Легкий завтрак для ЮНАРКО!

— Лэнскомб, вы не знаете, где восковые цветы, которые обычно стояли на зеленом малахитовом столе в гостиной? — спросила Розамунд.

— Насколько я знаю, миссис Лео как-то повредила их, мэм. Она собралась заказать для них новое стекло, но, по-видимому, не успела.

— Так где же они?

— Наверное, в шкафу под лестницей, куда мы прячем все, что нуждается в починке. Посмотреть?

— Я пойду и взгляну сама. Майкл, прелесть моя, проводи меня. После того, что случилось с тетей Элен, я не хочу забираться одна в темные углы.

Все смотрели на нее, пораженные. Наконец Мод спросила своим низким голосом:

— Что ты хочешь этим сказать, Розамунд?

— Ну кто-то ведь треснул ее сзади по голове, правда?

Грегори Бэнкс резко возразил:

— Ей внезапно стало плохо, и она упала.

Розамунд рассмеялась:

— Она тебе сама об этом сказала? Не будь дураком, Грег. Конечно, ее ударили сзади.

— Тебе не следовало бы говорить такие вещи, Розамунд, — сердито сказал Джордж.

— Ерунда, — ответила Розамунд. — Именно так оно и было. Все одно к одному: детектив в доме ищет улики, дядю Ричарда отравили, тетку Кору зарубили топором, мисс Джилкрист прислали отравленный пирог, а теперь вот тетю Элен оглоушили сзади. Помяните мое слово, так вот нас всех прикончат одного за другим, а тот, кто останется в живых, тот и есть неуловимый убийца. Но меня-то не убьют.

— А зачем кому-то убивать тебя, прелестная Розамунд? — добродушно поинтересовался Джордж.

— Затем, что я слишком много знаю, конечно.

— Что ты знаешь? — раздались почти в унисон голоса Грегори Бэнкса и Мод Эбернети.

Розамунд одарила их своей ангельской и неопределенной улыбкой.

— Вам до смерти хочется узнать, правда? Пошли, Майкл.

В одиннадцать часов утра Пуаро попросил всех собраться в библиотеке. Явились все, и он обратился к ним с небольшой речью:

— Вчера вечером миссис Шейн сообщила вам, что я частный детектив. Лично я надеялся сохранить мое инкогнито немного дольше. Но это не важно. Сегодня, самое позднее завтра, я бы сказал вам правду. А сейчас прошу выслушать меня внимательно. В своем деле я личность выдающаяся, можно сказать, самая выдающаяся. Мои дарования, по сути дела, не имеют себе равных.

— Реклама — двигатель торговли! — возгласил, ухмыльнувшись, Джордж. — Не так ли, мосье Понталь… то есть Пуаро? Забавно, что я, например, даже никогда про вас не слыхал.