Агата Кристи - Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

— А сорок лет до этого?

— Ее жизнь вся как на ладони. Отец — фермер из Северного Девона [155] Девон — графство на юго-западе Англии. . С мужем они какое-то время жили возле Илфракума, потом перебрались в Килчестер. Поселились в коттедже на другой стороне городка, но решили, что там сыровато, и переехали в Бродхинни. Муж, как я понимаю, был человеком спокойным, порядочным, воспитанным — в барах да пивных не пропадал. В общем, жили благопристойно и у всех на виду. Никаких тайн, скрывать от общества нечего.

— И все-таки ее убили?

— И все-таки ее убили.

— А племянница не знает, кто мог иметь на тетку зуб?

— Говорит, что нет.

Пуаро с недовольным видом потер переносицу:

— Как вы понимаете, мой дорогой друг, будь миссис Макгинти другим человеком, нам было бы много проще. Будь она, как говорится, загадочной женщиной, женщиной с прошлым.

— Чего не было, того не было, — веско заметил Спенс. — Она была просто миссис Макгинти, женщина малообразованная, которая пускала постояльцев и ходила на поденную работу в чужие дома. Таких в Англии тысячи.

— Но далеко не всех убивают.

— Да, тут возразить нечего.

— Так почему же убили миссис Макгинти? Ответ, который напрашивается, мы принимать не хотим. Что остается? Племянница — сомнительно, маловероятно. Забрел какой-то незнакомец? Еще сомнительней. Какие у нас факты? Займемся фактами. Что мы имеем? Убита пожилая поденщица. По обвинению в убийстве арестован робкий и диковатый молодой человек. Кстати, а на каком основании арестовали Джеймса Бентли?

Спенс уставился на него:

— На основании улик. Я же вам говорил…

— Да. Улики. Но скажите, мой дорогой Спенс, это были настоящие улики или сфабрикованные?

— Сфабрикованные?

— Да. Если исходить из того, что Джеймс Бентли невиновен, варианта два. Улики были подстроены, чтобы подозрение пало на него. Либо он просто жертва обстоятельств.

Спенс задумался.

— Пожалуй. Я понимаю, куда вы клоните.

— Мое первое предположение как будто ничем не подтверждается. Но исключить его тоже нельзя. Кто-то забрал деньги и спрягал за домом, в таком месте, где их легко найти. Спрятать их прямо в его комнате — полиции это могло бы показаться неправдоподобным. Миссис Макгинти убили в то время, когда Бентли совершал свою обычную вечернюю прогулку. Откуда взялась кровь на рукаве — он сказал в суде правду или эта улика тоже сфабрикована? А если кто-то слегка коснулся его в темноте и оставил на рукаве безоговорочную улику?

— Ну, мосье Пуаро, по-моему, ваша фантазия завела вас слишком далеко.

— Возможно-возможно. Но, боюсь, в нашем случае без фантазии не обойтись. И завести нас она может очень далеко… И вот почему, mon cher [156] Дорогой (фр.). Спенс. Если миссис Макгинти — самая обычная приходящая служанка, значит, необычным должен быть убийца . Да — этот вывод очевиден. Изюминка нашего дела — не в убитой, а в убийце. В большинстве преступлений все как раз наоборот. Обычно разгадку ситуации надо искать в личности убитого. Навсегда умолкший покойник — вот кто меня, как правило, интересует. Кого он ненавидел, кого любил, какие поступки совершал. Стоит тебе поближе узнать жертву, она как бы начинает говорить, и с губ, которые сомкнулись навсегда, вдруг слетает имя — имя человека, которого ты ищешь.

Спенс поежился. Казалось, он говорил себе: «Ох уж эти иностранцы!»

— Но здесь, — развивал мысль Пуаро, — все обстоит наоборот. Здесь наше внимание сосредоточено на личности, пока от нас сокрытой, на фигуре, пока окутанной туманом. Как умерла миссис Макгинти? Почему умерла? Даже разглядывая жизнь миссис Макгинти сквозь увеличительное стекло, мы не найдем ответа на эти вопросы. Ответ в личности убийцы. Вы согласны со мной?

— Пожалуй, — неуверенно произнес Спенс.

— Чего хотел этот человек? Убрать миссис Макгинти? А может, убрать Джеймса Бентли?

Инспектор с сомнением хмыкнул.

— Да-да, именно это мы в первую очередь должны определить. Кто подлинная жертва? Каково было истинное намерение убийцы?

— Вы и вправду думаете, — недоверчиво спросил Спенс, — что кто-то стукнул по голове совершенно безвредную старушку, чтобы другого человека повесили за убийство?

— Как говорится, не разбив яиц, омлет не сделаешь. Вдруг миссис Макгинти есть наше яичко, а Джеймс Бентли — омлет? Поэтому я хочу послушать, что вам известно о Джеймсе Бентли.

— Ничего особенного. Отец его был доктором; когда Бентли было девять лет, он умер. Мальчика отдали в небольшую частную школу, для армии он оказался непригодным — у него были больные легкие, во время войны работал в каком-то министерстве и жил с матерью, такой собственницей, что не приведи Господь.

— Что ж, — пробурчал Пуаро, — тут есть свои резоны… По крайней мере, их больше, чем в жизнеописании миссис Макгинти.

— Вы серьезно в это верите?

— Пока я не верю ни во что. Но мне ясно, что поиск можно вести по двум направлениям, и очень скоро нам придется выбирать, по какому пути следовать.

— Как вы собираетесь приступить к делу, мосье Пуаро? Я могу чем-то помочь?

— Первым делом я хотел бы побеседовать с Джеймсом Бентли.

— Это можно устроить. Я поговорю с его адвокатами.

— Потом, в зависимости от результата, разумеется — по-моему, этот разговор едва ли что-то даст, — я поеду в Бродхинни. Там, вооруженный вашими записями, я как можно быстрее проделаю весь путь, который до меня проделали вы.

— Проверить, не упустил ли я чего, — криво усмехнулся Спенс.

— Проверить, не откроются ли мне какие-то обстоятельства в ином свете, нежели вам, так бы я сказал. Людям свойственны перепады в настроениях, мнениях. Однажды в Льеже [157] Льеж — город в Бельгии, административный центр провинции Льеж. я познакомился с одним мыловаром, как две капли воды похожим на крупного финансового воротилу, и на этом сходстве мне удалось прекрасно сыграть. Впрочем, это из другой оперы. Сейчас я хотел бы отсечь один из следов, о которых я говорил. Начну с миссис Макгинти — пройти по ее следу, разумеется, быстрее и проще, со вторым следом повозиться придется как следует. Где я смогу остановиться в Бродхинни? Есть там более или менее сносная гостиница?

— Есть «Три утки», но гостей там не селят. Есть «Барашек» в Каллавоне, это в трех милях от деревни… Ну и в самой Бродхинни есть что-то вроде дома для приезжих. Собственно, это скорее ветхий загородный домишко, но хозяева — молодая пара — пускают на постой приезжих. Не думаю, — с сомнением проговорил Спенс, — что вам там будет очень удобно.

Эркюль Пуаро, изображая из себя мученика, прикрыл глаза.

— Страдать так страдать, — смиренно произнес он. — Так тому и быть.

— Не знаю, в каком качестве вам лучше туда ехать, — неуверенно продолжал Спенс, вглядываясь в Пуаро. — Допустим, оперного певца. У вас сел голос. Приехали в деревню отвлечься от городской суеты. По-моему, неплохо.