Агата Кристи - Багдадская встреча. Миссис Макгинти с жизнью рассталась. После похорон

— Доброе утро. Доброе утро. — Он потер руки. — Чем могу быть полезен?

Он смерил Пуаро оценивающим взглядом профессионала, будто делал заметки на полях — что это, мол, за птица?

Иностранец. Одет от хорошего портного Наверное, богат. Владелец ресторана? Управляющий отелем? Кинопродюсер?

— Надеюсь, не отниму у вас много времени. Хочу поговорить с вами о вашем бывшем сотруднике, Джеймсе Бентли.

Выразительные брови мистера Скаттла стрельнули на дюйм вверх и вернулись в исходное положение.

— Джеймс Бентли. Джеймс Бентли? — пальнул он вопросом. — Вы из газеты?

— Нет.

— Но и не из полиции?

— Нет. По крайней мере… не из английской.

— Не из английской. — Мистер Скаттл сделал воображаемую пометку — вдруг пригодится. — И в чем же дело?

Свою педантичную любовь к истине Пуаро никогда не доводил до абсурда и потому заявил следующее:

— Я открываю новое расследование по делу Джеймса Бентли — по просьбе некоторых его родственников.

— Не слышал, что они у него есть. Впрочем, какая разница, его признали виновным и приговорили к смерти — вы об этом знаете?

— Да. Приговор еще не привели в исполнение.

— Пока живу — надеюсь, да? — Мистер Скаттл покачал головой. — Боюсь, вам ничего не светит. Уж слишком явные против него улики. А кто они, эти его родственники?

— Могу лишь сказать, что они богаты и могущественны. Невероятно богаты.

— Это любопытно. — Мистер Скаттл против своей воли немного оттаял. В словах «невероятно богаты» было что-то притягательное и гипнотическое. — Вы меня прямо-таки удивили.

— Мать Бентли, покойная миссис Бентли, — пояснил Пуаро, — полностью порвала со своей семьей.

— Понятно, семейные распри. Так, так. В результате молодой Бентли оказался без единого фартинга за душой. Жаль, что эти родственники не бросили ему спасательный круг раньше.

— Факты стали им известны только теперь, — объяснил Пуаро. — Они наняли меня, поручив приехать в Англию как можно быстрее и сделать все, чтобы вызволить его.

Мистер Скаттл откинулся в кресле, расслабился, сбросил с себя личину делового человека:

— Не представляю, что можно сделать. Доказать, что он безумен? Но с этим вы несколько запоздали… хотя, если подрядить толковых врачей крупного калибра… Впрочем, я в этом ни черта не смыслю.

Пуаро подался вперед:

— Мосье, Джеймс Бентли у вас работал. Расскажите мне о нем.

— Да говорить-то нечего. Так, одни слезы. Он был младшим служащим. Я против него ничего не имел. Вроде бы вполне порядочный парень, совестливый и вообще… Но в торговле — как свинья в апельсинах. Если надо протолкнуть товар — тут он просто пасовал. А в нашей работе без этого никак. К нам приходит клиент и просит продать его дом — и мы обязаны его продать! А если клиент хочет купить дом, мы обязаны его купить. И если дом в уединенном месте, без удобств — мы налегаем на то, что он старинный, и на этом ставим точку, и никаких разговоров про водопровод! А если дом смотрит прямо на химический завод, мы рекламируем удобства, а о пейзаже — ни слова! Наша задача — сбыть клиенту товар. Любыми путями и средствами. «Мадам, мы вам рекомендуем заключить сделку немедленно. Этим домом заинтересовался один член парламента — очень заинтересовался. Сегодня после обеда он приедет смотреть его еще раз». На члена парламента покупаются почти все — это очень изящный ход. Срабатывает, сам не знаю почему! Ведь члены парламента всегда живут в своих избирательных округах. Видимо, эти слова просто ласкают слух. — Он внезапно засмеялся, показав сверкающую вставную челюсть. — Психология — вот что это такое. Чистая психология.

Пуаро ухватился за это слово:

— Психология. Как вы правы! Вижу, вы хорошо разбираетесь в людях.

— Пожалуй, неплохо. Пожалуй, неплохо, — скромно подтвердил мистер Скаттл.

— Поэтому хочу спросить вас еще раз: что вы думаете о Джеймсе Бентли? Между нами — строго между нами, — вы считаете, что он убил эту старушку?

Скаттл пристально посмотрел на Пуаро:

— Конечно.

— И вы считаете, что для него это было делом естественным — с точки зрения психологии?

— Ну… если ставить вопрос так… не совсем. Я бы сказал, что он не из тех, кто на такое способен. Мое мнение: он просто свихнулся. Если с этой стороны поглядеть, все сходится. С головой у него всегда было слабовато, а тут еще остался без работы, переживания и все такое — вот и переступил черту.

— А вы его уволили… никакой особой причины не было?

Скаттл покачал головой:

— Неудачное время года. Сотрудники были недогружены. Мы решили уволить самого некомпетентного. Им оказался Бентли. Полагаю, в нашем деле он был бы таким всегда. Я дал ему нормальные рекомендации. Но другую работу он так и не нашел. Тусклый он какой-то, неживой. Людям это не нравится.

«Все поют одну песню, — думал Пуаро, выходя из кабинета. — Джеймс Бентли производил на людей плохое впечатление. Но ведь не все же убийцы — буки». Пуаро порылся в памяти — а часто ли ему попадались убийцы-симпатяги? Да, весьма часто.

— Ничего, если я подсяду к вам на минутку?

Пуаро, уютно устроившийся за маленьким столиком в «Синей кошке», вздрогнув, поднял голову от меню. В «Синей кошке», где стены из дуба по старой европейской традиции сочетались с освинцованными оконными стеклами, было довольно темно, но севшая напротив молодая женщина была настолько яркой, что этого не мог скрыть полумрак.

У нее были вызывающе золотистые волосы, костюм-комбинезон цвета электрик. И кажется, совсем недавно он эту женщину где-то видел.

Она продолжала:

— Видите ли, я случайно услышала, о чем вы говорили с мистером Скаттлом.

Пуаро кивнул. В компании «Бритер и Скаттл» он сразу сообразил, что перегородки скрывают тебя от посторонних глаз, но никак не от ушей. Его это ничуть не беспокоило — он ведь жаждал рекламы.

— Вы стучали на машинке, — вспомнил он, — справа от последнего окна, в глубине комнаты.

Теперь кивнула она. Лицо ее осветилось приветливой белозубой улыбкой. Пышущая здоровьем, полногрудая молодая женщина, — с удовольствием отметил Пуаро про себя. Года тридцать три или тридцать четыре, от природы брюнетка, но не из тех, кто идет у природы на поводу.

— Насчет мистера Бентли, — уточнила она.

— Что именно?

— Он собирается подать апелляцию? Значит, в деле появились новые факты? Я так рада! Я просто не могла… не могла поверить, что он совершил такое.

Пуаро повел бровями.

— То есть вы с самого начала считали, что он невиновен, — медленно сказал он.

— Именно, что с начала. Думала, какая-то ошибка. Но улики… — Она остановилась.

— Что же улики? — спросил Пуаро.

— Получалось, кроме него, это никто не мог сделать. Я решила, может, у него просто ум за разум зашел.