Роберт Аллен - От фермы к фабрике

Исследователи спорят о том, каковы были реальные перемены в распределении размеров хозяйств: действительно община была достаточно прочным институтом, чтобы ограничить дифференциацию хозяйств (см., например: Филд. 1990; Леве. 1990)? И как можно интерпретировать мотивы крестьян, рискнувших отделиться от общины? Так, например, Пэйот (1999) полагает, что число обособившихся крестьян превосходит масштабы реального крестьянского энтузиазма относительно столыпинской аграрной политики.

Можно долго спорить о том, действительно ли объемы производства 1928 г. были немного больше или меньше показателей 1913 г. Данный вопрос рассматривается с точки зрения традиционной его значимости, поскольку «если импульс советской индустриализации был дан задолго до восстановления до предвоенного уровня, то часть стремительного роста 1930-х гг. следует относить к высоким темпам роста, характерным для процесса восстановления» (Грегори. 1990, 238). Данный вывод представляется необоснованным. Если, например, в 1929 г. ввести в эксплуатацию завод, который простаивал целое десятилетие, а его трудовые ресурсы испарились, то такой шаг требует новых инвестиций. То есть этот процесс представлял собой более сложную задачу, чем наем рабочей силы и запуск механизмов, которые бездействовали в период циклического спада экономики.

Эрлих (1960), Добб (1948), Карр и Дэвис (1969), Спулбер (1964).

Данный вопрос стал предметом исследований многих экономистов, включая Розенштейн-Родана (1943), Нурксе (1953), Щитовски (1954), Флеминга (1955), Родрика (1996), Циссиона и Мацуямы (1996), Пуги (1998).

Обсуждение модели см. в работах Домара (1957) и Кейзера (1964).

Цитаты из работ Преображенского приведены по книге Эрлиха (1960, 36–38, 50).

Минами (1986, 98).

Цитаты Рыкова и Бухарина приведены по книге Эрлиха (1960, 16, 8284).

Джонсону и Бруксу (1983) принадлежит несколько довольно точных сравнений между Советским Союзом и Северной Америкой. Наиболее простая из определенных ими групп включает штаты Альберта, Монтана, Вайоминг, Северная и Южная Дакота, Небраска, а также провинции Саскачеван и Манитоба. В рамках своего исследования я предпочел исключить Небраску, поскольку этот штат входит в так называемый кукурузный пояс, и производство кукурузы здесь имеет такие объемы, с которыми не сравнится ни одна из 50 провинций европейской части России. В силу аналогичных причин откорм животных, выведенных в других регионах, стал основным источником развития животноводческого сектора штата Небраска, не имея себе равных среди российских регионов.

U.S. Bureau of the Census, Fourteenth Census of the United States Taken in the Year 1920, Washington, D.C., US. Government Printing Office, 1921–1923; Canada, Dominion Bureau of Statistics, Sixth Census of Canada, 1921, Ottawa, F.A. Acland, 1924–1928.

Подробнее о хозяйственном использовании нетронутых степей и лесов для выпаса скота см.: Чаянов (1966, 165–166).

Данные для российской части взяты из работы Прокоповича (1918, 3441). Данные про мясному производству в Северной Америке — это средние показатели производства в Канаде в 1920 г. (соотношение объема разделанного мяса к количеству забитых животных), заимствованные у Лиси (1983). Данные по молочному производству — это американские и канадские показатели соотношения объемов удоя молока дойных или отеленных коров. Данные по производству рунной шерсти взяты как средние показатели производства в равнинных штатах США.

Канадские нормы выдачи корма за 1910 г. взяты из исследования Ворда (1990, 117, 138), российская часть — из работ Нимиц (1954, 78) и Ясного (1949, 753). Возможны некоторые расхождения в зависимости от конкретного исследования и авторитетности источника.

Грегори в своих расчетах чистого объема производства аграрного сектора царской эпохи отнес весь урожай овса в кормовой и семенной фонд, но при этом свел к нулю отчисления всех прочих зерновых культур и картофеля на корм скоту. Поэтому данные Грегори (1982, 232–233) по валовому и чистому объему производства приведены для пшеницы, ржи, ячменя и картофеля. Путем деления разницы между валовыми и чистыми показателями на площадь посевов каждой из перечисленных культур можно получить значение, примерно равное норме высева, то есть включать в кормовой фонд было нечего. При этом овес не включается в итоговый расчет. Вместо этого валовой объем произведенного овса примерно равен сумме площадей посевов, умноженных на нормы высева, и количеству рабочих лошадей, умноженному на кормовую норму в 400 кг в год.

Дополнительные объемы зерновых, которые требовались для откорма животных, импортировались из Монтаны и Вайоминга, что не учитывается в рамках расчетов в данной главе. Это упущение, соответственно, приводит к переоценке производительности сельскохозяйственного сектора Северной Америки.

Как правило, Госплан учитывал 290 рабочих дней в году. Однако Струмилин в своем исследовании использовал цифру в 245 дней, причем Каган считал этот вариант значительно более близким к реальности с учетом климатических условий на территории России. Исходя из этих показателей при 245-дневном годе потребуется 17 млн лет, в то время как при условии 290-дневного года — только 15 млн лет. См.: Каган (1959, 457, примеч. 22).

В 1927–1928 гг. численность сельского населения России составляла 114,8 млн человек на 23,0 млн крестьянских хозяйств. Потенциальный объем предложения трудовых ресурсов со стороны этого населения равен ресурсам 57 млн взрослых мужчин в эквиваленте трудовых лет — это составляет примерно 2,48 года на каждых двор. Если умножить 16 млн на цифру 2,48, то в итоге получим 39,7 млн лет. См.: Статистический справочник СССР за 1928 г., с. 88, а также расчеты Струмилина (1930, 9).

Труд был необходим и для сбора урожаев ячменя, овса и прочих второстепенных культур, однако их уборка производилась после того, как были сняты с полей пшеница и рожь, тем самым предполагая меньшие затраты труда. Вспашка и перевозка также проводились в летний период, но их уже не нужно было укладывать в 10-дневный отрезок времени, который отводился на сбор урожая. Можно отметить, что Струмилин (1930, 10) пришел к аналогичным выводам, поскольку, согласно его расчетам, механизация сбора урожая могла освободить 15 млн рабочих, чье участие требовалось лишь в этот короткий период.

Чаянов (1966, 188). С момента выхода в свет революционной работы Дэвиса (1966) современные историки-экономисты ведут ожесточенные споры по вопросу взаимосвязи размера хозяйства и процессом механизации. В рамках своего анализа Дэвис применил пороговую модель, аналогичную модели Чаянова. Олмстед и Род (2001) разработали наиболее комплексную модель, которую применили к анализу внедрения тракторной техники. Согласно их выводам, в США крупные фермы были гораздо более склонны внедрять тракторы в сельскохозяйственные операции, нежели мелкие хозяйства, и в то же время использование тракторов привело к увеличению размеров хозяйств. В 1920-х гг. экономические стимулы в Советском Союзе были примерно схожими для многих видов сельскохозяйственных механизмов.