Питер Франкопан - Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий

Этот шаг эхом отозвался в Афганистане, где были открыты каналы связи с жестким режимом талибов, после того как верховный лидер, мулла Омар, вышел на связь через посредника в 1996 году. И снова первые признаки были многообещающими. «“Талибан” высоко ценит США», – сказал один высокопоставленный талибский лидер, согласно секретному отчету первой встречи, которая была подготовлена посольством США в Кабуле. Кроме того, поддержка Вашингтона во время «джихада против Советов» не была забыта. Также, «Талибан» хочет хороших отношений с Соединенными Штатами» [2054] ‘Afghanistan: Taliban seeks low-level profile relations with [United States government] – at least for now’, US Embassy Islamabad, 8 October 1996, National Security Archive. . Это примирительное сообщение давало повод для оптимизма, так же как и тот факт, что у США были связи и старые друзья, которые могли быть полезны в будущем. Одним из них был вождь Джалалуддин Хаккани, давний агент ЦРУ, завербованный после советского вторжения, чье (относительно) либеральное отношение к правам женщин и социальной политике было отмечено в меморандуме, который подчеркнул его растущее значение в рамках «Талибана» [2055] ‘Afghanistan: Jalaluddin Haqqani’s emergence as a key Taliban Commander’, US Embassy Islamabad, 7 January 1997, National Security Archive. .

В первую очередь США были обеспокоены ролью Афганистана как рассадника боевиков и террористов. «Талибан» получил контроль над Кабулом в 1996 году, что вызвало растущую обеспокоенность в соседних странах насчет возможной нестабильности, роста религиозного фундаментализма и перспективы российского присутствия в регионе, из которого она отступила совсем недавно, когда развалился Советский Союз.

Эти опасения были высказаны на встрече на высшем уровне с высокопоставленными талибами в Кандагаре в октябре 1996 года. Американских чиновников уверили в том, что тренировочные боевые лагеря закрыты и что для проверки достоверности этой информации туда будет открыт доступ. Должностные лица «Талибана», в том числе и мулла Мухаммед Гус, который по факту исполнял обязанности премьер-министра Афганистана, охотно отвечали, когда им задавали вопросы об Усаме бен Ладене, чья деятельность чрезвычайно интересовала военную разведку США. В ЦРУ связывали бен Ладена с атаками на американских солдат в Сомали в 1992 году, бомбежкой Всемирного торгового центра в 1993 году и созданием «сети вербовочных центров «Аль-Каиды» и гостевых домов в Египте, Саудовской Аравии и Пакистане». В одном из отчетов разведки отмечалось, что это один из самых значительных спонсоров исламских экстремистов по всему миру [2056] ‘Usama bin Ladin: Islamic Extremist Financier’, CIA biography 1996, National Security Archive. .

«Было бы полезно, – сообщили американские чиновники представителям Афганистана, – если бы талибы могли указать, где он находится, чтобы удостовериться, что он не может проводить террористические операции». Афганские чиновники ответили, что бен Ладен был «с ними в качестве гостя, в качестве беженца», а в культуре пушту существует правило, согласно которому с гостем «нужно обращаться с уважением и гостеприимством». «“Талибан”, – сказали они, – никогда не позволит террористам совершать никакие террористические действия на своей территории». В любом случае бен Ладен «обещал, что не будет совершать (террористических атак)», пока находится в Афганистане, кроме того, когда талибам показалось подозрительным его нахождение в пещерах к югу от Джелалабада возле Тора-Бора и они велели ему «покинуть пещеры и жить в обычном доме», он тут же подчинился [2057] ‘Afghanistan: Taliban agrees to visits of militant training camps, admit Bin Ladin is their guest’, US Consulate (Peshawar) cable, 9 January 1996, National Security Archive. .

Хотя это и обнадеживало, но не настолько, как надеялись американцы, что привело к смене линии поведения. «Этот человек сама зараза», – решительно заявили американские чиновники талибам. «Всем странам, даже таким большим и мощным, как США, нужны друзья. А Афганистану особенно нужны друзья». Это был предупредительный выстрел: подразумевалось, что в случае если бен Ладен предпримет террористическую атаку, будут последствия. Ответ муллы Раббани, высокопоставленной фигуры в «Талибане», был предельно ясен – он повторял то, что было сказано до этого. Его ответ цитировался полностью и был отправлен в Вашингтон, а копии разосланы в Исламабад, Карачи, Лахор, Эр-Рияд и Джидду: «В этой части света есть закон, согласно которому тем, кто ищет убежища, оно должно быть предоставлено, но если человек совершает террористические действия, вы можете указать на это, у нас есть чувства, и мы не позволим никому заниматься этой поганой деятельностью» [2058] Там же. .

Эти гарантии никогда не проверялись досконально. Но их и не приняли за чистую монету. К весне 1998 года ЦРУ работало над планом поимки, который включал в себя поддержку и сотрудничество с «племенами» в Афганистане. Планировщиками это было описано как «идеальная операция». К маю «планирование передачи задержанного (Усамы бен Ладена) шло очень хорошо». Согласно сильно отредактированному отчету ЦРУ, схема была разработана и продумана «детально, тщательно и реалистично», хотя и содержала некоторую долю риска. Другое дело, получит ли этот план одобрение. Как выразился один участник, «шансы на получение зеленого света 50/50». Старший офицерский состав был менее оптимистичен. Было доложено, что командир спецподразделения «Дельта» не очень «доволен» деталями операции, в то время как командир совместных специальных операций думал, что план ЦРУ не относится к его подразделению. И хотя «финальный прогон операции» прошел хорошо, от нее отказались [2059] National Commission on Terrorist Attacks upon the United States (Washington, DC, 2004), рр. 113–114. .

Прежде чем была предпринята решительная попытка разобраться с бен Ладеном, события приняли решительный оборот. 7 августа 1998 года «Аль-Каида» несколько раз бомбила американское посольство в Найроби и Дар-эс-Салам, крупнейших городах Кении и Танзании соответственно. Было убито 224 человека, более тысячи ранены. Подозрение пало на бен Ладена.

За две недели США приняли соответствующие меры, запустив семдесят восемь ракет по замеченным базам «Аль-Каиды» в Афганистане. «Наша цель – терроризм, – сказал президент Клинтон в телевизионном обращении 20 августа. – Наша миссия ясна: ударить по сети радикальных группировок, связанных и финансируемых бен Ладеном, возможно, самым выдающимся организатором и финансистом мирового терроризма». Клинтон в это время находился в центре сексуального скандала, связанного со стажером Моникой Левински, которая угрожала снять его с поста президента и требовала отдельного телевизионного обращения. Поэтому он не консультировался с талибами, прежде чем попытаться устранить вдохновителя плана. Пытаясь упредить критику, он обратился с заявлением: «Я хочу, чтобы мир понял, что наши действия не направлены против ислама». Напротив, продолжал осажденный президент, «ислам – великая религия» [2060] President Clinton, ‘Address to the Nation’, 20 August 1998, PPPUS: Clinton, 1998 , р. 1461. Тремя днями ранее президент дал известную клятву о том, что его предыдущее заявление «У меня не было сексуальных отношений с этой женщиной, мисс [Моникой] Левински», было правдивым и что его утверждение «нет сексуальных отношений, неправильных сексуальных отношений или любого другого вида неправильных отношений» было верным в зависимости «от того, какой смысл вкладывается в слово «есть», Appendices to the Referral to the US House of Representatives (Washington, DC, 1998), 1, р. 510. .