Александр Жолковский - Поэтика за чайным столом и другие разборы

В своей статье Ходасевич рассматривает ряд стихотворений Анненского, свидетельствующих об общей безысходности его взгляда на мир. Мы пойдем дальше и постараемся выявить тексты, родственные ключевым мотивам ПЗ и, возможно, послужившие их прототипами, если не прямыми источниками. Приводимые ниже фрагменты часто совмещают сразу несколько характерных параллелей к ПЗ (и СИИ); для удобства сопоставлений соответствующие слова выделяются жирным шрифтом; стихи цитируются курсивом в строчку, курсивные же выделения оригинала даются, напротив, прямым шрифтом.

Я/НЕ-Я, ДВОЙНИЧЕСТВО, ЗЕРКАЛО, ПРОБЛЕМА ИДЕНТИЧНОСТИ: В квартире прибрано. Белеют зеркала.Как конь попоною, одет рояль забытый: На консультации вчера здесь Смерть былаИ дверь после себя оставила открытой <���…> В недоумении открыл я мертвеца… Сказать, что это я… весь этотужас тела… ИльТайна бытия уж населить успела Приют покинутый всем чуждого лица? («У гроба»); Не я, и не он, и не ты, И то же, что я, и не то же: Так были мы где-то похожи, Что наши смешались черты<���…> Но чем я гляделнеустанней, Тем ярче себя ж узнавал<���…> Когда наконец нас разлучат, Каким же я буду один? («Двойник»); Откинув докучную маску, Не чувствуя уз бытия, В какую волшебную сказку Вольется свободное я!<���…> О царь Недоступного Света, Отец моего бытия, Открой же хоть сердцу поэта, Котороесоздал ты я (« Который?»); И нет конца и нет начала Тебе, тоскующее я(«Листы»); Яполюбил безумный твой порыв, Но быть тобой и мной нельзя же сразу<���…> Пусть только бы в круженьи бытия Не вышло так, что этот дух влюбленный, Мой брат и маг не оказался я В ничтожестве слегка лишь подновленный (« Другому»); А где-то там мятутся средь огня Такие ж я, без счета и названья, И чье-томолодое за меняКончается в тоске существованье («Гармония»); Объявленье в черной раме:Несомненно, что я умер, И, увы! не в мелодраме. Шаг родных так осторожен,Будто все еще я болен <���…> Если что-нибудь осталось От того, что было мною («Зимний сон»); Развившись, волос поредел, Когда я молод был, За стольких жить мой умхотел, Что сам яжить забыл («Развившись, волос поредел…»); И грани ль ширишь бытия Иль формы вымыслом ты множишь, Но в самом Я от глаз Не ЯТы никуда уйти не можешь («Поэту»).

МЕТАЛИНГВИСТИЧЕСКОЕ ВНИМАНИЕ К СЛОВАМ И МЕЛЬЧАЙШИМ ЕДИНИЦАМ РЕЧИ, ИХ СТРАННОЙ СЕМАНТИКЕ И ФОНЕТИКЕ: Кончилась яркая чара <���…> Кончилась? Жалкое слово, Жалкого слова не трусь:Скоро в остатках былогоЯ и сквозь дым разберусь<���…> Солнце за гарью тумана Желто, как вставший больной («Пробуждение»); Язавожусь на тридцать лет, Чтоб жить, мучительно дробяЛучи от призрачных планет На «да» и «нет», на «ах!» и «бя»<���…> И был бы, верно, япоэт, Когда бы выдумал себя<���…> Когда б не пильда не тубо, Да не тю-тюпосле бо-бо!.. («Человек. Сонет»); У раздумий беззвучны слова, Как искать их люблю в тишине я! («Рабочая корзинка»); И, вещих снов иероглифыраскрыв, Узорную пишу я четко фразу («Другому»); Есть слова— их дыханье, что цвет, Так же нежно и бело-тревожно, Но меж них ни печальнее нет, Ни нежнее тебя, невозможно. Не познав, я в тебе уж любилЭти в бархат ушедшие звуки<���…> Этих вэ, этих зэ, этих эм Различить я сумел дуновенья <���…> Если слово за словом, что цвет, Упадает, белея тревожно, Не печальных меж павшими нет, Но люблюя одно — невозможно(« невозможно»); Желтый, в дешевом издании, Будто я вижу роман <���…> Слов непонятныхтечение Было мне музыкой сфер… Где ожидал столкновения Ваших особенных р…<���…> Милое, тихо-печальное, Все это в сердце живет… («Сестре»); Тоска глядеть, как сходит глянец с благ, И знать, что все ж вконец не опротивят, Но горе тем, кто слышит, как в словахЗаигранные клавиши фальшивят («К портрету»); Явиться ль гостем на пиру <���…> Сгорать ли мне в ночи немой <���…> Но чтоб уйти, как в лоно вод… («Три слова»); Какойкошмар! Всё та же повесть … И кто,злодей, ее снизал? Опять там не пускали совесть На зеркалавощёных зал <���…> Так хорошо побыть без слов; Когда до капли оцет допит … Цикада жадная часов, Зачем твой бег меня торопит? Всё знаю — ты праваопять, Права, без устали токуя … Но прави я, — и дай мне спать, Пока во сне еще не лгу я («Бессонные ночи»).

ЖЕЛТОЕ, СЕРОЕ, СЕДОЕ, ДВУСОСТАВНЫЕ (ЧАСТО НЕГАТИВНЫЕ) ПРИЛАГАТЕЛЬНЫЕ: Это— лунная ночь невозможного сна, Так уныла, желта и больнаВ облаках театральных луна, Свет полос запыленно-зеленыхНа бумажных колеблется кленах. Это— лунная ночь невозможной мечты. Но недвижны и страннычерты: — Это маска твоя или ты? («Декорация»); На твоем линяло-ветхомнебе Желтыхтуч томит меня развод <���…> Знаешь что… я думал, что больнее Увидать пустыми тайны слов… («Ты опять со мной»); О, как я чувствую накопленное бремя Отравленных ночей и грязно-бледныхдней! («Ямбы»); Наперекор завистливой судьбе И нищете убого-слабодушной, Тыпамятник оставишь по себе, Незыблемый, хоть сладостно-воздушный («Другому»); Их не твой ли развёл и ущерб, На горелом пятне желтосерп, Ты, скиталец небес праздносумый, С иронической думой?.. («Месяц»); Желтыйпар петербургской зимы, Желтыйснег, облипающий плиты … Я не знаю, где вы и где мы, Только знаю, чтокрепко мы слиты. Толькокамни нам дал чародей, Да Неву буро-желтогоцвета («Петербург»); Мне ль дали пустые не серы? Не тускло звенят бубенцы? Но ты-то зачемтак глубоко Двоишься, о сердце мое? («Тоска миража»).

На фоне этого далеко не полного свода «предвестий» ПЗ, обнаруживающихся у Анненского, хорошо видны собственные находки Ходасевича, в частности оригинальное совмещение мотивов двоящегося «я», зеркала, странного слова и унылой желто-серости, относимой на этот раз к самому себе.