Коллектив авторов - Практическая нейропсихология. Опыт работы с детьми, испытывающими трудности в обучении

Как можно убедиться, все используемые методы включают игровую форму и являются полимодальными, воздействуя одновременно на несколько психических функций: речь и кинестетический анализ (« Мешочек с буквами»); пространственный анализ и зрительно-моторную координацию (« Танки») и т. п.

Параллельно с курсом нейропсихологической коррекции Саше были назначены встречи с нашим психологом-консультантом, Егоровой Светланой Викторовной, для решения его личностных проблем. К сожалению, на этих занятиях не смогла присутствовать мама ребенка, в силу вышеописанных трудностей. Однако, несмотря на это, даже эти несколько встреч оказались для него чрезвычайно полезны.

Также было необходимо более четко простроить жизнь ребенка во время его нахождения в Москве. Его сестре были даны четкие рекомендации относительно того, как ребенку необходимо организовать досуг: посещение бассейна либо других щадящих спортивных групп. Также была предложена система выполнения домашних заданий. Часть из упражнений, освоенных на занятии, была предложена Саше для выполнения и усвоения дома. Такая форма работы должна была частично скрасить его одиночество, а также подчеркнуть его самостоятельность и доверие к нему психолога.

Прежде чем переходить к результатам, хотелось бы отметить те трудности, с которыми мы столкнулись в ходе коррекции, и Сашины достижения в их преодолении.

Главная сложность – это, конечно, чрезмерная Сашина застенчивость. На первых занятиях он практически не разговаривал, только молча и послушно выполнял все задания психолога. Однако со временем он стал рассказывать о себе все больше. В частности, оказалось, что он давно мечтает научиться какому-либо восточному единоборству, что он очень любит плавать и гулять. Одним из самых любимых его заданий стали все упражнения с мячами, например, жонглирование. Оно получалось у него на удивление хорошо, было заметно, с каким удовольствием Саша чувствовал себя ловким и уверенным в движении, особенно было для него важно услышать похвалу постороннего взрослого человека, который смог оценить его быстроту реакции и пластику движений. По отзывам сестры, которая стала выходить с ним на прогулки, Саша вдруг решил попробовать свои силы на шведской стенке во дворе, и даже (что вызвало ее особенное удивление) попытался завести разговор с другим ребенком, находившимся в это время на стенке.

Следующим важным достижением в нашей работе стало то, что Саша начал радовать своих домашних вкусно приготовленными молочными коктейлями и холодными закусками, причем это произошло совершенно неожиданно: ребенок сам проявил инициативу, разобрался с рецептурой и приготовил сюрприз своим родным.

Он перестал бояться московского метро, сам научился разбираться со схемой движения поездов. Однажды, когда сестра опаздывала и не могла его привести вовремя на занятие, он даже приехал к нам на метро самостоятельно (!) и потом был ужасно собой горд и доволен.

На десятом занятии мы предложили сестре заполнить отзыв о произошедших с Сашей изменениях. Приводим его дословно:

«Положительные изменения, произошедшие за время занятий: стал быстрее делать выбор, что хочет, что выбрать при походе в ресторан и т. д. Быстрее и более связно стал излагать свои мысли, улучшилась координация движений. Стал предлагать свою помощь в выполнении домашних обязанностей, например, заправить кровать или вымыть посуду. Проявил интерес к приготовлению пищи».

Для объективного подтверждения произошедших в ходе работы изменений нами была проведена повторная нейропсихологическая диагностика.

Изменения в нейропсихологическом статусе ребенка наглядно показывает сравнение профилей первичной и повторной диагностик (рис. 19).

Рис. 19. Сравнение нейропсихологических показателей первичной и вторичной диагностик

Объективно можно отметить значительные улучшения, вплоть до полного исчезновения дефектов в таких сферах, как кинестетический праксис, пространственный праксис, динамическая организация произвольного действия. Кроме этого, невербальная память стала более прочной и продуктивной, это относится ко всем ее модальностям. Пересказ и анализ картинки стал более полным, фразы насыщеннее и образнее – это говорит о том, что номинативная функция речи также получила свое развитие. Саша стал быстрее и качественнее выполнять интеллектуальные операции, значительно редуцировала общая интеллектуальная заторможенность, имевшая место в начале коррекционного курса.

Такие данные были получены спустя месяц занятий, после этого мама забрала Сашу домой в Знаменск. Нас долгое время не отпускала тревога относительно того, сможет ли Саша применить все полученные на занятиях навыки, как у него сложатся отношения с одноклассниками в наступающем учебном году, удастся ли ему найти новых друзей. Однако все наши переживания оказались напрасными. В начале октября 2008 года нам позвонила старшая сестра Саши с рассказом о том, как у него обстоят дела. Его перевели в новую школу, он общается со всеми ребятами, у него много новых приятелей. Кроме того, он записался в спортивную секцию и сейчас занимается вольной борьбой и ходит в бассейн.

Хотим еще раз подчеркнуть, что ребенок-левша нуждается в индивидуальном подходе. Если он не получает должного воспитания и развития, соответствующего его мозговой организации, то остается «вечным ребенком». Может быть, отсюда нестандартные поступки, наивные суждения, жизненная неприспособленность некоторых левшей?

Мама Андрея Надеждина, известного московского художника, рассказывает:

«Десятилетку он окончил с горем пополам. Мы с мужем подняли все знакомства, чтобы “запихнуть” его в институт. Поучился месяц – выгнали. Через год повторяем пробу, определяем в другой институт. А весной предстает на пороге передо мной дитятко мое с бритым затылком и говорит сокрушенно: “Уж лучше в армию, мама, чем такая жизнь…”

Построил старшина новобранцев и начал спрашивать: “Умеешь водить машину – шофером будешь, умеешь на трубе играть – музыкантом будешь”. А Андрею и ответить нечего. “Ничего, говорит, не умею”. А старшина спрашивает: “А родители кто?” – “Художники, товарищ старшина!” – “Художником будешь!”. Начал Андрюша в армии рисовать – нельзя же приказ не выполнить, и во вкус вошел. А когда из армии пришел, уже и в Строгановку поступил, и серьезно заниматься начал».