Игорь Красавин - Techne. Сборка сообщества

Уроки Великой Депрессии, Интернационала и фашизма были выучены хорошо: уровень социальной поддержки населения со стороны государства и компаний становится беспрецедентным за всю историю США, но в целом «государство благоденствия» – непосредственное продолжение корпоративизма 1930-х гг. Профсоюзы крупнейших компаний получили максимально выгодные для работников условия и превратились в участников, без которых не могло быть принято ни одно важное решение о работе предприятия. Рост монополизированной внутренней экономики держался контролем мирового рынка, примерно половина производимых прибылей которого поглощалась американскими корпорациями.

Но для полноценного устойчивого роста экономики не только в США, но и в Европе, Японии ликвидности и спроса не хватало, а Вашингтон не мог ждать, пока национальные и региональные экономики вырастут естественным образом (как это случилось в первой половине XIX в.). Они были подстегнуты так называемым «военным кейнсианством» – гигантскими государственными заказами частным фирмам военной продукции для американской и европейских армий. Американская программа перевооружения в годы холодной войны лишь повторяла немецкую, запущенную Гитлером в 1934 г., равно как и траекторию развития британской промышленности в начале XIX в.

Отношения США и СССР фундировали исключительные экономические и политические привилегии Вашингтона в общении с остальными странами. Вчерашние союзники почти сразу по окончании войны, к обоюдной выгоде, поспешили проклясть друг друга, отгородившись железными занавесами и ядерными зонтиками. Москва отказалась входить в мировой рынок на условиях подчинения, установила советские режимы в странах Восточной Европы и свела контакты с Западом к минимуму, из чего стало ясно, что противостояние капитализма и коммунизма продолжается. Опять был поставлен вопрос о военном контроле над Проливами, в то время, как Китай, Северная Корея и Северный Вьетнам были потеряны и к концу 1940х гг. перешли под власть коммунистических режимов.

В будущем потеря союзников в Евразии означала переход стратегической инициативы к Советскому Союзу, который, опираясь на коммунистические партии и просоветские режимы в других странах, мог в дальнейшем перейти к захвату Африки и Южной Америки, так что новая война до полного уничтожения становилась все более реальной. Война в Корее в 1950—1953 гг., с подачи Сталина, почти стравила США и Китай, дальнейшая эскалация насилия в Азии прямиком вела к третьей мировой войне. Г. Трумэн сотоварищи предприняли окружение СССР по периметру континента. В Японии, Южной Корее, на Тайване, в Южном Вьетнаме, Турции, Италии, Германии создавалось множество военных баз, – десяток лет был проведен в ожидании ядерной зимы. Если явная сторона холодной войны разворачивалась между США и СССР, то другая, менее явная, но не менее значимая, состояла в том, чтобы держать в узде союзников и сателлитов.

И по экономическому состоянию, и по политическому влиянию СССР, чьи западные промышленные районы были разрушены, а население уменьшилось на 30 миллионов человек, даже будучи крайне милитаризованным, оставался гораздо слабее США и не имел сколько-нибудь прочного влияния за пределами советского лагеря. Этот лагерь состоял в основном из разрушенных стран и бедных сообществ, самые развитые из которых в Восточной Европе в свои лучшие годы не могли сравняться с лидерами капитализма. Вдобавок исключенность Советского Союза из отношений капитала заставляла его использовать только свои ресурсы, что позволяло содержать огромную армию, но сообщество оставалось бедным, а экономический контроль за пределами государственных границ отсутствовал. Это привело к неизбывной паранойе политического режима, вызванной, как верно подметил Дж. Кеннан, страхом перед институционально более развитыми сообществами 553

Зато угроза коммунизма дисциплинировала американцев, среди которых было много изоляционистов и правых либертарианцев, сделала послушными общественное мнение и Конгресс. Союзники и вовсе на неограниченный срок превратились в прямых сателлитов и протектораты, стабильность политических режимов которых была гарантирована присутствием американских войск. Вашингтону было выгодно представлять угрозу советского вторжения неминуемой, и чем глобальнее представлялась эта угроза, тем сильнее была потребность в патронаже Большого Брата, который в обмен на свою защиту требовал и получал исключительные условия для своих корпораций, несших не менее исключительные прибыли.

Для институционального закрепления нового миропорядка была создана Организация Объединенных Наций. Включая в Совет Безопасности победителей во Второй мировой войне, на деле ООН была переговорной площадкой, используемой США и СССР для оказания давления на европейские колониальные державы и выяснения отношений друг с другом. Европейские страны были вынуждены открыть внутренние рынки своих колоний для американских компаний, и с учетом общей слабости экономик колониальных держав, ведомые политическим протестом, зависимые сообщества посредством ООН одно за другим получают независимость. Эффективность ООН в разрешении конфликтов была прямо пропорциональна заинтересованности в ней новых сверхдержав. Как только большая часть колоний была освобождена, а острие критики новых государств направилось против Вашингтона, тот просто перестал принимать участие в деятельности организации и подписывать ее конвенции.

Африка, средоточие обильнейших запасов ископаемых, освобождалась медленнее – до 1980-х гг. Социально-экономическая ситуация африканских колонизированных сообществ не оставляла им никаких шансов на мирное и постепенное развитие. Городов было крайне мало, экономика была полностью ориентирована на сырьевое снабжение метрополий. Немногочисленные европейцы мигрировали на родину, местные сообщества лишь в очень малой степени были затронуты образованием, на внутренних территориях сохранялись племенные отношения. Практически все освобождающиеся страны ждали этнические, социальные, государственные конфликты, передел активов, гражданские войны и диктатуры. Метрополии избавлялись от издержек прямого правления и сохраняли контроль над горными, нефтяными и аграрными предприятиями. Некоторые страны, как в Центральной Африке, вообще получили только частичный суверенитет, доверив французскому центральному банку эмитировать их валюту.

Пафос деколонизации не отменял того факта, что Европа и Япония оставались не только сателлитами, но и главными союзниками США, и успех этого союза напрямую зависел от степени развития сообществ и устойчивости их политико-экономических режимов. Любопытно отметить, что Вашингтон каждому отмерил «по заслугам» возможной конкуренции. Хотя в 1940-е гг. «по праву победителя» из Германии было вывезено множество технологий, оборудования, угля, а огромные концерны расформированы, с началом холодной войны немецкие компании продолжили быть главными бизнес-партнерами американских коллег. Британия закончила войну банкротом, но получение американского восстановительного займа было обставлено условием конвертируемости фунта стерлингов для скорейшего наполнения финансовой системы резервной ликвидностью. Естественно, спрос на фунты по всему миру был выше, чем изнуренная британская экономика могла произвести дополнительной стоимости, и Лондон все больше залезал в американский кредит. Франции, наоборот, военная задолженность была большей частью списана, и до прихода к власти де Голля она оставалась верным союзником США.