Знание-сила, 2014 №07

По прогнозам и ученых, и политологов, развивающимся странам все труднее будет справляться с разгулявшейся природой. Тяжелее всего придется странам Африки, где только наметился экономический подъем (см. «3-С», 6/14).

Война в Дарфуре, области на юге Судана, явилась примером конфликта, вызванного изменением климата. Засухи, ставшие здесь частыми, изменили жизнь и кочевников-скотоводов, и земледельцев. В поисках новых пастбищ первые стали все чаще проникать туда, где издавна люди занимались лишь земледелием. Кочевники силой оружия начали отнимать территории, где можно было пасти скот. Огромные стада, пригнанные ими, быстро вытаптывали здешнюю почву, превращали местность в пустыню. Земля уже не годилась ни для пахарей, ни для пастухов. Поток беженцев устремлялся туда, где еще можно было хозяйствовать. Борьба за пастбища и поля становилась все ожесточеннее. Межплеменные ссоры переросли в безжалостную этническую войну, в которой противника стремились извести со всем его родом-племенем — с женами и детьми. Оседлые африканские крестьяне против арабских кочевников. Все было чуждо в тех и других для их врагов: образ жизни, внешний вид, раса.

Начиналось же все с повторявшихся, затяжных засух, помешавших жить по-старому тем и другим.

Внизу: наводнение в Пакистане в 2010 году

В своих работах, посвященных истории Евразии, Лев Гумилев подробно показал, как изменения климата в Великой Степи в средние века вызывали все новые переселения кочевых народов — опустошительные набеги на соседей. Страшная гибель — от стрел и копий кочевников — ждала тогда княжества и царства, созданные оседлыми народами вдоль границ Степи. «Кочевникам лучше бы не соваться на чужбину, а жить дома, но тут… в степной зоне наступил очередной период вековой засухи. Волей-неволей приходилось уходить на окраины степи». История хуннов, тюрок и уйгуров в пересказе Гумилева поразительно напоминает современные события: борьбу кочевых племен, живущих вдоль границы Сахары, с оседлыми крестьянами из тех районов и стран, что пока еще не так страдают от участившихся засух.

Возрастает и опасность «войн за воду». По оценке экспертов ООН, численность мирового населения увеличится к 2040 году с нынешних семи до девяти миллиардов человек. В таком случае имеющихся запасов питьевой воды хватит только на две трети населения. Вода становится таким же ценным ресурсом, как золото и нефть, и ради нее тоже придется воевать. Особенно сложное положение складывается в Африке, Южной Азии и на Ближнем Востоке.

Такие страны, как Саудовская Аравия, Иордания, Ливия или Израиль, покрывают свою потребность в пресной воде, прежде всего, за счет огромных запасов грунтовых вод. Но эти подземные резервуары наполнялись тысячелетиями — в те времена, когда климат в этой части света был влажным, и здесь часто выпадали дожди. Опустошить же некоторые хранилища грунтовых вод можно за несколько десятилетий.

Зоной конфликтов может стать бассейн рек Тигр и Евфрат. Правительство Турции запланировало строительство 22 плотин на юго-востоке страны, — для производства электроэнергии и орошения окрестных полей. Почти половина из них уже сооружена. Власти Ирака, лежащего в низовьях этих великих рек, возмущены подобным гидротехническим проектом. Пока в Ираке заняты своими внутренними проблемами, но как только обстановка стабилизируется, отношения между Ираком и Турцией быстро испортятся. Конфликт между ними неизбежен, ведь Ирак по вине Турции недополучает огромное количество воды, в которой нуждается население этой пустынной страны. Ничтожная «буря в стакане воды» может обернуться новой «бурей в пустыне».

Ситуация в бассейне Нила схожа. В верховьях этой реки лежит Эфиопия — страна, страдающая от постоянных засух. В последние годы ее власти начали использовать нильскую воду для орошения полей. В свое время свергнутый президент Египта, Мубарак, грозил соседним странам войной, если те захотят использовать нильскую воду для своих нужд. Если нас лишат нильской воды, мы «будем с оружием в руках защищать наши права и нашу жизнь». Пока новые власти Египта решают свои проблемы, правительство Эфиопии может быть спокойным. Но как только конфликты внутри Египта утихнут, на политической карте Африки появится новая горячая точка. Ведь примерно 30 % египтян живут за счет сельского хозяйства, а оно невозможно без нильской воды.

Хозяйство Пакистана также зависит от одной-единственной реки — Инда. Власти Исламабада всеми силами стремятся помешать своему заклятому врагу — Индии — строить плотины и электростанции в верховьях Инда. Пока это безуспешно. Сооружение плотины Баглихар продолжается. В ответ исламистские террористы грозят «залить Инд кровью». Со страниц пакистанской проталибской газеты Nawa-i-Waqt они пообещали Индии ядерный ад (а всему человечеству, может статься, ядерную зиму вместо потепления): «Пакистан должен дать понять Индии, что война за воду возможна, и на этот раз это будет атомная война» (о последствиях такого конфликта см. статью Р. Нудельмана в «3-С», 9/11).

Между тем, по оценке экспертов ООН, уже к 2025 году Индия начнет испытывать острую нехватку питьевой воды. В среднем в стране выкачивают на 37 % больше грунтовых вод, чем их успевает накапливаться. Усиленное орошение полей сделало непригодными для занятий сельским хозяйством миллионы гектаров пахотных и пастбищных земель.

Население Китая составляет пятую часть всего населения планеты. В то же время страна располагает всего 8 % мировых запасов пресной воды. При этом, чтобы покрыть свою потребность в электроэнергии, КНР вынуждена строить новые гидроэлектростанции. Запланированные проекты сооружения ГЭС на реках Меконг, Брахмапутра и Салуин (Нагчу) в Тибетском автономном районе и провинции Юньнань должны обеспечить мощность 140 тысяч мегаватт. Это больше, чем вырабатывают все ГЭС Канады и США вместе взятые.

Страны Южной и Юго-Восточной Азии, лежащие в низовьях этих рек, прежде всего, Индия и Вьетнам, с тревогой смотрят за воплощением этих планов в жизнь. «Вода становится новой причиной раздоров между Индией и Китаем, — признает индийский политолог Брахма Челланеи. — Планы КНР по строительству грандиозных электростанций грозят интересам всех государств, лежащих в низовьях рек. Больше всего проиграет от этого Индия, ведь львиную долю воды эти пограничные реки несут именно туда».

Но это еще не все! Энтузиасты предлагают китайским властям планы своего «поворота рек на север» — точнее, одной-единственной реки, Брахмапутры. По этому скандальному проекту, русло одной из главных рек Индии и Бангладеш перегораживается, и вся ее вода используется для орошения китайских полей. Конечно, подобный проект технически очень трудно выполнить. Придется сносить целые горы. Для этого мало даже динамита — нужно использовать мощь атомного оружия. Пока власти КНР уверяют, что не намерены поворачивать Брахмапутру. Но проект все-таки есть, и никто не поручится, что когда-нибудь, когда из- за изменения климата уровень воды в Брахмапутре заметно понизится, новый китайский «кормчий» не решит сдвинуть с места горы и реку.