Знание-сила, 2014 №07

Насчет фирм, зарабатывающих на здоровье малышей, я, понятно, не спрашиваю.

Елена Съянова

Имя этого человека до сих пор хранит налет таинственности, неразгаданности, хотя почти все факты его биографии известны историкам. Возможно, остаться своеобразной загадкой среди ярких, хорошо известных персонажей петровского времени пожелал он сам? Но возможно, и те сферы деятельности, в которые «залетал» этот «птенец гнезда Петрова», сами набросили мистическую тень на его личность. Еще при жизни его называли «колдуном», «чернокнижником», «чародеем».

А возможно, будучи одарен особыми способностями и познаниями, он и впрямь проник в какие-то «сферы», именуемые в его время «тайноведением». Я все же склоняюсь к мысли, что во всех историях, связанных с именем этого человека, есть изрядная доля лукавого розыгрыша, мистификации, желания подурачить невежд. Этим, кстати, отличались многие образованные люди XVI I–XVIII веков.

Времена были особые. С одной стороны — еще дремучие, диковатые, с туманом в головах людей и страхом перед стихиями природы. С другой — времена прорыва, озаряемые, как всполохами, чередою научных догадок, открытий, могучих изобретений. Человек петровского времени словно бы стоял перед множеством уже обозначенных в эпоху Возрождения дверей, перед соблазном приоткрыть хотя бы одну такую дверку. Петр Первый более всех остальных был человеком «прорыва» — если бы не управление «поднятой на дыбы» Россией, забиравшее массу времени и сил, он бы к «мореплавателю» и «плотнику», коими являлся, присоединил и «звездочета», и алхимика, и астролога…

Что делал Петр на третьем этаже Сухаревой башни, в обществе своих ближайших сподвижников — Меншикова, Прокоповича, Лефорта, Брюса… — в обществе, названном «Нептуновым»? Было ли оно действительно своего рода тайным государственным советом, созданным для решения самых сложных и неоднозначных вопросов управления, когда помимо здравого смысла требовалась еще и подсказка свыше? «Свыше» в данном случае надо понимать буквально — от небесных тел, от расположения звезд и прохождения планет, иными словами, от астрономических и астрологических «подробностей»?! Или это всего лишь легенда, продолжением которой служат измышления, например, о том, как на этой башне высчитывались дни, благоприятные для сражений, находились ключи к раскрытию заговоров…

Если руководствоваться фактами, то известно только то, что на третьем этаже Сухаревой башни (в первом были ворота для проезда, а на втором — навигационная школа и фехтовальный зал) была оборудована первая в России профессиональная обсерватория. Оборудовал ее и занимался в ней наблюдениями за небом Яков Вилимович Брюс (1670–1735), обрусевший шотландец по происхождению.

Тот самый, о котором и идет речь, — «звездочет» и «чернокнижник», лукавый «колдун», напустивший вокруг своего имени столько тумана, что до сих пор ни одно его жизнеописание не обходится без добавления занимательных легенд.

«…он знал все травы этакие тайные и камни чудные, составы разные из них делал, воду даже живую произвел… А еще знал, сколько звезд на небе, сколько раз колесо повернется, пока до Киева телега довезет, сколько гороху рассыпано мог сразу сказать…».

Так охарактеризовал Брюса со слов калужских крестьян писатель, исследователь русского быта М.Б. Чистяков. Он же записал и их рассказы об «экспериментах» чернокнижника на себе самом: якобы велел барин себя разрубить на куски, а затем живой водой поливать. И начало уже срастаться тело, да тут царь призвал своего чародея ко двору. А тот прийти, естественно, не мог; пришлось царю самому к нему идти. Пришел, глядит, а «— тело Брюсово уж совсем срослось и ран не видно; он раскинул руки, как сонный, уже дышит и румянец играет на лице». Православный царь, конечно, возмутился и велел без промедлений закопать это грешное тело в неосвященной земле.

И подобное сочинялось о человеке, который объяснил Петру, когда тот показывал ему нетленные мощи святых угодников в Новгороде, откуда на самом деле эти мощи берутся, что это — результат влияния климата, свойств почвы, в которой они лежали, воздержания при жизни, а главное — секретов бальзамирования!

Или вот еще: якобы Брюс так точно — астрологически — рассчитал начало противострелецкой операции для юного Петра, что тот смог без труда подавить бунт и заточить Софью.

Одоевский в повести «Саламандра» и Лажечников в незавершенном романе «Колдун на Сухаревой башне» тоже внесли свою лепту в мифологизацию образа Якова Брюса.

Таким образом, рассказ о Брюсе вполне мог бы носить название «Первый российский придворный астролог» или «первый российский экстрасенс». Но для личности Брюса это мелко, и годится лишь в качестве дополнения.

Из слова буквы не выкинешь… Главное его дело, которое он успешно совмещал с государственной и военной службой, нужно назвать словом, которое происходит от греческого «astroN» — звезда. Нарочно выделяю букву N, которую в данном случае не следует выкидывать из слова, чтобы получить невнятную астрологию. Брюса можно и нужно по праву считать первым российским профессиональным астрономом.

А вот, что по-настоящему поражает в судьбе этого человека, так это когда и как он успел им стать?! И не только астрономом, но также и математиком, инженером, географом, артиллеристом, ботаником, метеорологом… А еще руководил всем книгопечатанием того времени, организовал преподавание артиллеристского дела, распланировал послепожарную Москву, собрал коллекции, великолепную библиотеку из 1500 томов…

Когда 24 января 1722 года Петр Первый утвердил Табель о Рангах, то и тут мы видим руку Брюса, фактического его разработчика.

А воевал Брюс даже дольше самого Петра, поскольку участвовал в двух неудачных крымских походах под началом Голицына, фаворита правительницы Софьи. Состоял в петровских потешных войсках, а позже командовал совсем уж не потешным, но тогда еще беспомощным войском, которое Петр послал против шведов. Потом было поражение под Нарвой, и начало строительства новой сильной, боеспособной русской армии — тяжкого дела, в котором Брюс руководил передовыми, так сказать, рубежами, а именно созданием новейшей для того времени артиллерией.

И случилась Полтава, событие для русского самосознания грандиозное! Брюсу оно принесло главную награду страны — орден Андрея Первозванного.

Среди бесконечных военных походов Брюс умудрился снарядить экспедицию в Японию. Экспедиция, к сожалению, погибла. А еще у него в доме каким-то путем образовался «кабинет китайских редкостей», которые он, по-видимому, приобретал у купцов, побывавших в Китае, тогда совершенно закрытом для остального мира.