Ойген Бём-Баверк - Избранные труды о ценности, проценте и капитале (Капитал и процент т. 1, Основы теории ценности хозяйственных благ)

Однако в действительности это не различные способы выражения мыслей, а две различные точки зрения, и — что представляет интерес для нашего вопроса — две противоречивые, две несовместимые точки зрения, из которых одна верна, а другая неверна, но которые ни в коем случае не могут существовать вместе. Дело обстоит так.

Психологический факт, о правильном толковании которого идет речь, проявляет свое действие, между прочим, в том, что мы склонны жертвовать трудом или деньгами в различных размерах ради одинаковых результатов, различающихся только отдаленностью осуществления во времени; этот факт наблюдается постоянно в действительности и не подлежит никакому сомнению. Если, например, объективная величина ожидаемого результата равняется 10, то, если этот результат должен быть достигнут немедленно, мы будем склонны жертвовать для его приобретения трудом тех же размеров, т. е. величиною до 10, или же равноценной суммой денег, например, до 10 гульденов. Но если тот же результат, выраженный числом 10, отделен годом и если указанный нами психологический факт действует у нас, ввиду специальных условий, с силой, требующей 10-процентной нормы дисконта, то для достижения этого результата мы будем склонны жертвовать настоящим трудом, выраженным числом, незначительно превышающим 9 (точно 9,09), или же суммой денег, незначительно превышающею 9 гульденов (точно 9 гульденов 9 крон). Если же от того же результата нас отделяет пять лет, то наша готовность приобрести таковой путем настоящей жертвы труда или денег уже остановится на труде, выраженном приблизительно числом 6 (точно 6,21), или на сумме денег в 6 гульденов 21 крон 834 .

Этот факт, по поводу реальности которого я, как было замечено уже выше, не расхожусь во взглядах с Маршаллом 835 , сам по себе допускает два толкования. Одно толкование сводится к тому, что отдаленность во времени уменьшает в наших глазах величину ожидаемого результата; мы оцениваем будущую пользу только потому, что она будущая, ниже, чем если бы она была настоящей. Это толкование нашло себе выражение в упомянутых выше психологических замечаниях Маршалла об оценке будущих удовольствий. Настоящая ценность будущего удовольствия меньше 10; при отдаленности во времени в один год она равна приблизительно 9, при отдаленности в 5 лет приблизительно 6, а так как этот результат имеет для нас ценность не больше 9 или 6, то мы для достижения его не возьмем также на себя жертвы больше той, которая обозначается числами 9 и 6.

Ясно, как на ладони, что при таком толковании числа 9 и 6 должны обозначать и ограничивать собою не только величину части жертвы, состоящей из труда или денег, но и величину всей жертвы, которую мы вообще склонны взять на себя для достижения будущего наслаждения; другими словами, что при таком толковании нет места для прибавочной жертвы в виде «waiting», которая приносилась бы, помимо жертвы труда или денег, — ибо так же очевидно, что мы противоречили бы всем принципам экономической деятельности, если бы мы для достижения удовольствия, оцениваемого нами только в 9 или в 6, согласились взять на себя сумму жертв, которая, слагаясь из труда и «waiting» или из денег и «waiting», достигла величины, превышающей ценность самого результата, например, величины в 10.

Второе само по себе возможное толкование имеет в виду обратное, а именно признает жертву большей величины. Это толкование получает свое выражение в рассуждении Маршалла о существовании жертвы в виде «waiting», которая может быть приносима отдельно, наряду с трудом. Если отнестись критически к этому толкованию, то оно представится так: надежда на будущий результат, который, по истечении года или пяти лет, будет иметь ценность в 10, побуждает нас взять на себя состоящую из труда и выжидания сумму жертв, которые мы, принимая во внимание степень страдания, которое готовит нам выжидание и предполагаемую продолжительность этого выжидания, в совокупности оцениваем числом 10.

Я полагаю, опять ясно, как на ладони, что такое толкование положения вещей предполагает, будто надежда на будущее наслаждение, которое мы должны приобрести, влияет на наше настоящее решение в полном, неуменьшенном объеме предполагаемого наслаждения; если мы обозначим будущий результат в его неуменьшенном объеме числом 10, то мы, как с точки зрения разума, так и с точки зрения хозяйственного принципа, можем решиться принять на себя ради его достижения общую жертву величиною в 10. Теория воздержания подчеркивает эту точку зрения даже особенно выразительно. Она ведь учит, что ценность будущих производительных и потребительных результатов не может опуститься ниже (предположенного) числа 10 именно потому, что присоединение жертвы выжидания поднимает величину общих издержек до этой суммы, а при меньшей ценности результата производитель не считал бы себя достаточно вознагражденным за принесенную жертву — ход мыслей, который, как нельзя выразительнее, предполагает, что ценность будущего результата фигурирует в оценке производителя в неуменьшенном объеме, выраженном числом 10.

Другими словами, ясно, что мы можем допустить второе толкование только в том случае, если отвергнем первое. Мы можем допустить или, что отдаленность во времени уменьшает в нашей оценке пользу ожидаемого будущего результата, или же, что отдаленность во времени увеличивает собою жертвы, принимаемые в расчет при оценке, еще на величину «жертвы выжидания»: допускать же одновременно и то и другое, очевидно, невозможно. Допущение, будто в оценке производителя будущая польза уменьшается от 10 до 6, а жертва в то же время увеличивается благодаря присоединению жертвы выжидания от 6 до 10, причем производство все же будет приносить выгоду, — очевидно, представляет собою и хозяйственный и математический нонсенс 836 .

Раз, однако, приходится признать, что надо выбирать одно из двух толкований, которые соединил в своем учении проф. Маршалл, то выбор не может вообще возбуждать ни малейшего сомнения и, как я думаю, также для этого замечательного ученого, взгляды которого я вынужден здесь оспаривать. С одной стороны, факт, что люди, и в особенности беспечные люди, оценивают отдаленные удовольствия ниже, чем такие же удовольствия в настоящем, так резко бросается в глаза, что отрицать его невозможно; а с другой стороны, сомнения относительно существования самостоятельной жертвы воздержании или выжидания — которые я подробно рассмотрел в IX главе этого сочинения, — ввиду необходимости выбора, приобретут большее значение и в глазах тех, кто до сих пор не обращал на них внимания. Я полагаю, что при вторичном тщательном исследовании вряд ли можно будет, например, отказаться от взгляда, что непотребление не представляет собою еще страдания и что безуспешный труд не может представлять собою бесконечно большую жертву, т. е. жертву, слагающуюся из ограниченного количества труда и неограниченного, вечно длящегося выжидания, и т. п. Но возможно, что у кого-либо из моих читателей, особенно скептически настроенного, все же может остаться еще доля сомнения; я приведу поэтому еще следующие соображения.