Ричард Уотсон - Технологии против Человека. Как мы будем жить, любить и думать в следующие 50 лет?

Почему же мы так боимся? Почему, например, в Австралии количество детей, идущих в школу пешком, снизилось с 37 процентов в 1985 году до 26 процентов в 2001-м? Ответом может быть более интенсивное движение на дорогах, но есть примеры, свидетельствующие, что это не так. Компания Thudguard производит защитные шлемы из пеноматериала для детей, которые учатся ходить, в то время как другая компания продает удобные ползуны – продукт, предназначенный для защиты коленей ползающих младенцев. Причиной всего этого беспокойства стали сенсации в СМИ плюс возрастание инфантилизма и числа судебных процессов – родители и особенно педагоги и воспитатели боятся ответственности за любой несчастный случай или травму.

Но что, если снижение риска делает жизнь более опасной? Может быть удаление опасного оборудования со спортивной площадки в общественных местах приносит детям больше вреда, чем пользы? А что если полное неприятие риска делает жизнь более рискованной в долгосрочной перспективе, сдвигая появление опасностей на начало взрослой жизни?

Дети узнают, что работает, а что нет, и оценивают границы рискованного поведения путем проб и ошибок. Если вы зажигаете огонь в камине или печи дома, дети очень быстро учатся не трогать его. Если в вашей школе запрещают есть орехи, потому что у кого-то может быть на них аллергия, тем самым закладывается ложное чувство безопасности на более поздние периоды жизни. Если риски воспринимать как то, что необходимо полностью удалить на самой ранней стадии, люди вырастут, не имея возможности оценить степень опасности своего поведения. Они настолько будут защищены прочным родительским коконом, что смогут выучить важные уроки взрослой жизни только тогда, когда окружающий их мир будет к ним менее либерален. Такие дети становятся крайне хрупкими взрослыми, которым не хватает уверенности сделать что-либо самостоятельно.

Есть и прямо противоположная проблема: если родители пытаются игнорировать риск, их обвиняют в том, что они плохо справляются с обязанностями. На них даже могут пожаловаться в органы охраны детства. Но, возможно, ситуация начинает меняться. Открывается все больше лесных лагерей и даже лесных школ, и я думаю, что мы снова сможем стать достаточно разумными, чтобы выработать умение подстраиваться под окружающую обстановку.

За исключением явлений, реально угрожающих жизни людей, следует сохранить факторы риска в окружающем пространстве, а также повсеместно преподавать дарвиновскую теорию о том, что адаптивность – это ключ к выживанию вида. Кроме того, недоброжелательность окружающего мира может способствовать мутациям, двигающим вид вперед, и появлению обратной связи, на которой базируется наше совершенствование. В какой-то степени к несчастным случаям приводит естественное любопытство человека. Люди – единственный вид, который может анализировать собственное мышление и иметь дело с абстрактными понятиями. Мы рассказываем о наших надеждах и страхах, и именно это отличает нас от машин. Если мы будем продолжать придумывать истории и говорить друг с другом, я надеюсь, что будущее пойдет как надо.

@ Д-Р Алекс

Возможно, это последнее сообщение, написанное от руки, которое вы получили от меня! Мысленный эксперимент по передаче данных успешно завершился!

200 добровольцев отправляли свои твиты силой мысли. Другая группа, находившаяся в 500 метрах от отеля, получила невероятные 92 процента отправленных сообщений почти мгновенно. Нам даже удалось всего за 30 минут отправить 7 мысленных сообщений из Лондона в Нью-Йорк, включая заказ пиццы с пепперони.

Мы все еще несколько озадачены временной задержкой при связи с Нью-Йорком, но Коррина считает, что это может быть следствием ионного повреждения полей.

У меня есть привычка писать заметки на кусочках бумаги. Строчки, которые пришли мне в голову, мнение о книге или фильме, статистические данные. Я также приспособился вырывать страницы из журналов и газет. Иногда я записываю заметки на свой телефон, поскольку заметил, что, когда цифровые записи куда-то заносятся, они уже не могут просто взять и исчезнуть. Мои бумажки постоянно норовят сбежать. Они теряются, случайно появляются вновь рядом с другими несвязанными обрывками информации – это приводит к их перекрестному оплодотворению. Заметки, если вы этого не знали, по своей сути весьма социальны.

Один такой кусок бумаги – это статья, которая появилась год назад, когда я добыл ее из глубин журнала «The Atlantic » . На первой вырванной странице я подчеркнул длинную цитату философа Бертрана Рассела, которая заканчивается словами: «Обитель для души может быть возведена лишь на очень прочном фундаменте нескончаемого отчаяния». Что вы можете противопоставить этой фразе? Я мог бы пропустить ее – в этом случае эта книга, скорее всего, сложилась бы совершенно иначе. Что там говорил Пикассо? «Вы должны иметь представление о том, что собираетесь делать, но это должно быть достаточно смутное представление». Я согласен. Точно.

Цитата Пикассо напоминает мне слова скульптора Генри Мура. Он сказал: «Секрет жизни в том, чтобы иметь задачу, которой вы посвящаете все – каждый день, каждую минуту, всю свою жизнь. И самое главное – это должно быть что-то, чего вы не можете сделать!» Смысл этих слов, по крайней мере для меня – вопрос, как мы должны жить, зная, что все, что мы делаем, в итоге окончится поражением. Какой смысл делать что-либо, если все мы в конечном итоге умрем? Как можно продолжать жить, зная, что ты никогда не напишешь ничего, что можно было бы сравнить с этими строками, или не создашь того, что останется в веках?

Эти вопросы, заданные применительно к бездушным технологиям, которые никогда по-настоящему не могут испытывать любовь, надежду, неудачу, разочарование или сожаление, являются исключительно практическими. Если когда-нибудь умные машины научатся делать почти все то же, что и люди, в том числе формировать эмоциональные связи с окружающими, тогда зачем мы? Каждое поколение что-то изобретает, многие из этих новшеств в определенной степени отдаляют нас от реальности. Но вопросы, связанные с этими изобретениями, всегда в конечном счете одинаковы.

Кто мы? Почему мы оказались здесь? Мы просто звездная пыль, бессмысленная случайность или у нас есть некая цель?