Моргана Девлин - Лорд Галифакс: Святой Лис [litres]

Договор с вице-королем чрезвычайно не понравился и Джавахарлалу Неру. Ганди подавленно рассказывал Ирвину спустя несколько часов после заключения их пакта, что Неру «был недоволен им и думал, что (г-н Ганди) невольно продал Индию. Я призвал его не расстраиваться из-за этого, поскольку я не сомневался, что, вероятно, очень скоро получу сведения из Англии, в которых будет сказано, что, по мнению Черчилля, я продал Великобританию» 268 268 Ibid. P. 141. . Мнение Черчилля, действительно, не заставило себя ждать. Многие консерваторы вместе с ним оставались недовольны вице-королем, не оценив всей проделанной Ирвином работы. Остин Чемберлен писал: «Относительно общей ситуации я чувствую себя таким мрачным, как только ты можешь представить. Насколько я могу заключить, С. Б. полностью противится результату переговоров Ирвина – Ганди, но то, что он чувствует, является личным триумфом, он вернулся к своей ранней идее привести партию к победе на следующих выборах» 269 269 Austen Chamberlain to Hilda Chamberlain, 7 March 1931. .

Активный участник тех событий Сэм Хор оценил действия Ирвина: «Сама мысль о вице-короле, закрытом в Дели с лидером кампании гражданского неповиновения, привела тори в бешенство, и консервативных, и либеральных, а также серьезно потревожила многих опытных индийских чиновников. Раздражение и нетерпение росли с каждым днем, пока продолжались переговоры. Действительно, столь большое было предубеждение против них, что соглашение от 5 марта, которым закончились переговоры, никогда не получило надлежащего почтения. Много дней обсуждения, в котором Ганди получил шанс изложить все его обиды, на самом деле привели к его месту за круглым столом, когда конференция возобновила свои заседания, а также к обязательству прекратить гражданское неповиновение и бойкот британских товаров. Эти два результата личного вмешательства Ирвина создали более благоприятную атмосферу для второй встречи конференции в сентябре и противодействовали в некоторой степени индийским подозрениям о намерениях нового тори-министра по делам Индии» 270 270 Viscount Templewood. P. 55. . Министром этим стал сам сэр Самуэл Хор в августе все того же 1931 г.

Рэб Батлер писал в мемуарах, что «Ирвин сделал более для Индии, чем даже лорд Керзон: он в принципе сделал больше для создания современной Индии, чем почти любой другой человек» 271 271 Lord Butler. P. 36. . Тем не менее ситуация в колонии все еще оставляла желать лучшего. Казнь Сингха оказала сильное влияние на неокрепшие умы. Вновь начались уличные столкновения, особенно сильно страдал Канпур от противоборства мусульман и индуистов. Индийские князья в то же время начали вновь показывать свою неуверенность в проекте Всеиндийской Федерации, магараджа Патиала предлагал новую схему, но все это Ирвина уже не волновало. Он собирался домой.

На прощание он написал министру по делам Индии лейбористу Веджвуду Бенну: «Я не могу сказать, сколько я должен Вам, Рэмзи и всем Вашим коллегам за Вашу неизменную уверенность и поддержку, которую Вы так великодушно оказывали мне в течение прошлых двух лет, когда мы сотрудничали. <���…> Каждый день заставляет меня чувствовать себя более уверенным, что мы делаем все правильно. Мы не сомневаемся, что сделали ошибки, но я не думаю, что они затронут широкую политическую перспективу. Добьемся ли мы успеха или он придет в другие руки, не наши, но я совершенно уверен, что правительство Его Величества в общей линии очень усилило наше моральное положение и здесь, и во всем мире. Это было привилегией сыграть роль в этой большой игре» 272 272 India Office Library, MSS. EUR. C. 152/6, Lord Irwin Letters to the Secretary of State for India. P. 445. .

Но большая игра подходила к концу и для барона Ирвина, и для лейбористов. Даже они уже относились с прохладой к его политике, и на родине экс-вице-короля встречали отнюдь не благодарными аплодисментами и цветами. Его ждал холод отчуждения Парламента, собственной партии, и лишь один из немногих людей искренне радовался возвращению своего друга Эдварда: «Он, кажется, вообще не изменился, и, несмотря на все критические замечания, я сохраняю свою веру в него» 273 273 Neville Chamberlain to Ida Chamberlain, 25 July 1931. . Это был Невилл Чемберлен.

Барон Ирвин возвратился из Индии весной 1931 г. «и в течение лета наслаждался полным праздником, отдыхая от работы и ответственности» 274 274 Earl of Halifax. P. 180. . Его политика как вице-короля по-прежнему была одной из самых обсуждаемых в Парламенте, причем обсуждаемых бурно и злобно. Несмотря на это, на вокзале Виктория его ждала пышная встреча: друзья, несколько министров, религиозные деятели и сам Стенли Болдуин с супругой. Последний понимал, что виноват перед своим другом, в целом не отстаивая с должной горячностью его политику. Теперь он подлизывался, уверяя в своей преданности, и писал ему письма в духе: «Мой дорогой Эдвард <���…> Вы более чем оправдали все мои надежды и ожидания. Вы помните, как Вас почти силой отправляли из Англии? Я горд, что могу назвать Вас моим другом. Да благословит вас Господь» 275 275 Hickleton Papers. .

Ирвин же пожинал и приятные плоды своей деятельности. За службу в Индии он был удостоен двух высочайших орденов Звезды Индии и Индийской империи, а также Георг V пожаловал ему орден Подвязки. Университеты и графства награждали его почетными степенями и званиями, он был обласкан общественными почестями. И, собрав сливки, заслуженно отдыхал в Йоркшире, где его встретил 92-летний отец, дождавшийся возвращения сына. «Он выпрямил спину, когда великий момент приветствия настал, и его ясный голос зазвенел: “Я думаю, что с помощью Господа мой сын был в состоянии сделать хорошую работу в Индии для его Короля, для своей страны и для той другой великой страны, у которой есть столько требований и столько его привязанности и интереса”» 276 276 Earl of Birkenhead. P. 314. .

Бывший вице-король наслаждался неспешной обстановкой загородной жизни. Он принимал гостей в Хиклтоне и Гэрроуби, сам посещал друзей и родственников: лорда Грея в Ньюкасле, лорда и леди Солсбери в Хетфилде, Валдорфа и Ненси Астор в Кливдене, что породило легенду о т. н. «Кливденской клике» 277 277 «Кливденская клика» («Cliveden Set») – название группы людей, которые в 1930-х гг. находились в кругу Нэнси Астор, первой женщины-депутата британского Парламента. Название происходит от имения Кливден в Бакингемшире, тогда было загородной резиденции Астор. . Сам граф Галифакс комментировал эти слухи так: «Мы раньше посещали Кливден время от времени, хотя, возможно, недостаточно регулярно, чтобы иметь право быть включенными в так называемый “набор Кливдена”. Кем или чем было это легендарное явление, никто никогда не знал, и я полагаю, что и оно само, и его якобы общее нежное чувство к нацистской Германии было чистым изобретением журналистского сознания. Хотя если судить только по тем, кто был гостями, когда и мы там бывали, книга посетителей Кливдена, должно быть, содержала замечательную галерею имен» 278 278 Earl of Halifax. P. 156. .