Моргана Девлин - Лорд Галифакс: Святой Лис [litres]

Успокоить Галифакса и Кэдогана, которые прониклись игрой в шпионов, было тяжелее. Тоскуя по острым ощущениям, они стали погружаться в донесения разведки, прислушивались к любым источникам информации, порой даже намеренно ложным. В декабре 1938 г. это привело к тому, что Форин Оффис поднял общую панику. Галифакс и Кэдоган уверяли Кабинет министров, что «в марте Гитлер будет бомбить Лондон!» 472 472 The Diaries of Sir Alexander Cadogan. P. 130–131. Вызван такой ажиотаж был сведениями из Берлина: бывший немецкий чиновник, близкий к генералу Беку, которого сместили с поста начальника немецкого генштаба, рассказал ему о внезапных приготовлениях к воздушному налету на столицу Великобритании. Осведомитель очень хотел, чтобы британцы приняли некоторые меры предосторожности, по сути, подстрекая английскую сторону начать военные приготовления против Германии, что Берлином было бы расценено вполне однозначно. Тогда это не закончилось фатальной ошибкой. Кабинет решил вывести один авиационный полк для учений на всякий случай.

Германское направление внешней политики Британии в те месяцы провисало из-за отсутствия в Берлине посла Гендерсона. Тот не мог пока вернуться в Рейх по соображениям собственного здоровья. Галифакс не стремился найти замену послу и освободить смертельно больного человека от тяжелой ноши. Это загадочное поведение министра иностранных дел не смогли объяснить историки 473 473 Neville, P. Sir Nevile Meyrick Henderson. Oxford, 2004. , можно только высказывать предположения о том, что: а) других кандидатов в послы не было и б) лорд Галифакс понимал, что развязка близка и скоро Гендерсону предстоит так и так прекратить исполнение своих обязанностей из-за начавшихся военных действий.

Так заканчивался 1938 г. Подводя его итоги, сэр Алек Кэдоган резюмировал: «Слава Богу, мы все живы и здоровы. Что принесет наступающий год, я едва смею догадываться. Это будет зависеть от судьбы в любом случае. Мне кажется, что, если только не случится революции в Германии, мы должны будем вступить в войну.

И надежда на иное действительно истончается. Я могу только молить Бога помочь мне сделать то малое, что я могу в своем деле, и благословить нас всех безопасно пройти через все это» 474 474 The Diaries of Sir Alexander Cadogan. P. 131–132. . Размышляя относительно событий этой зимы, он невольно сравнивал двух определяющих внешнюю политику Британской империи людей – Невилла Чемберлена и лорда Галифакса: «Открытые злодеяния Гитлера против евреев осенью 1938 года, конечно, произвели на Чемберлена глубокое впечатление. <���…> Галифакс был не менее потрясен. У многих людей, которые не знают Чемберлена лично, есть впечатление, что он легковерный и упрямый старик. В течение всего этого ужасного времени я видел его почти столько же, сколько Галифакса, и я скажу, что, по моим наблюдениям, ничто не может быть дальше от правды, чем такое суждение. Он днем и ночью борется за перспективу, которую видит достаточно ясно, он выжимает все свои силы, чтобы попытаться предотвратить войну» 475 475 Ibid. P. 132–133. .

Силы Галифакса были направлены на то, чтобы вернуть в Кабинет Энтони Идена. Такое стремление было особенно актуально перед непосредственным открытием англо-итальянских переговоров. Эти переговоры были практически единственной надеждой Чемберлена, поэтому ни о каком Идене, сделавшем все, чтобы их не допустить, слышать он не хотел.

Не лучший был общий фон визита британской делегации к Муссолини. Франко одержал ряд сокрушительных побед в Испании, что вызвало ликование Италии и агрессивную реакцию Франции. Рейх оставался мрачен и не проявлял дружелюбия. Сам дуче готовился к встрече и, по некоторым сведениям, издевательски отметил: «К нам приезжает Чемберлен со своим зонтиком» 476 476 Ридли, Дж. Муссолини. М. 1999 . В роли зонтика выступать пришлось лорду Галифаксу. Поначалу он веселился, увидев Эдду Муссолини, дочь дуче и жену Чиано. «Я напомнил ей, – рассказывал Галифакс, – то время, когда она обедала с нами в Индии. Хотя не стал напоминать о том, как она пинала молодого слугу в живот, когда тот пытался ее поцеловать, а также некоторые ее развлечения при луне возле мавзолея Хумаюна» 477 477 Мавзолей Хумаюна – усыпальница могольского падишаха Хумаюна в Дели, построенная по заказу его вдовы Хамиды Бану Бегум. . Сперва лорду Галифаксу в Риме все нравилось: «Атмосфера была самой дружественной и легкой. Муссолини говорил вполне спокойно, очень обоснованно и, насколько я мог судить, искренне» 478 478 Earl of Birkenhead. Р. 429. .

Они обсудили не только англо-итальянские перспективы, но и растущую германскую угрозу. Муссолини заверил, что у Гитлера нет интересов в Западной Европе. Также они обсудили и отношения Италии с Францией, которые в последнее время осложнил колониальный вопрос. Если для Гитлера колонии были делом второстепенным, то дуче от получения новых итальянских территорий совершенно не отказался бы. Уже до этого итальянские политики выступали с категорическими заявлениями, требуя Тунис, Корсику, Савойю, а некоторые даже Ниццу, что осложняло отношения Парижа с Римом. Но Галифакс убедился, что «отношение Муссолини к Франции было намного более ограничено, чем я ожидал. Это поселило во мне довольно ясное чувство, что Муссолини не заинтересован в том, чтобы предпринимать любую авантюру, подвергающую опасности мир, но я также чувствовал, что он не был так уверен в своем старшем брате – Германии. И его объяснения немецкого перевооружения были откровенно неубедительны» 479 479 Earl of Halifax. P. 201. .

Развлечения британцев в Италии затягивались до глубокой ночи. Ужинать начинали в полночь. Галифакс не привык к такому распорядку дня: «Я думал, что не будет никакой причины, которая могла бы когда-либо прервать наши развлечения. Но в итоге все кончилось около 1:30, и меня уложили в кровать около 2:00. Итальянский ритм жизни очень отличается от моего» 480 480 The Diaries of Sir Alexander Cadogan. P. 137–138. . На следующий день невыспавшийся британский министр иностранных дел был заметно мрачен. Еще мрачнее были его мысли: «Когда я шел с Чемберленом к Муссолини вдоль не очень широкого прохода между рядами молодых чернорубашечников, которые стояли с выхваченными кинжалами на уровне плеч, меня не отпускала неудобная мысль, что, если бы я споткнулся, то должен бы был непогрешимо пронзить горло острием кинжала; Чемберлен, который ниже меня ростом, упал бы более счастливо, под кинжалами» 481 481 Earl of Halifax. P. 201. . Видя ликующие толпы на улицах Рима, все еще мрачный Галифакс думал о спектакле, но после он получил сведения о том, что эти акции демонстрации любви к Чемберлену были спонтанными, а вовсе не отрепетированными. Более того, Муссолини был чрезвычайно раздражен подобным поведением своих подданных и даже отдал приказ разгонять толпы восторженных почитателей «джентльмена с зонтиком».