Питер Сингер - Освобождение животных [litres]

Поэтому мы должны перестать есть рыбу – как из сочувствия к самим рыбам, так и ради благополучия людей. Безусловно, те, кто продолжает употреблять ее в пищу, но отказывается от мяса других животных, уже сделали большой шаг на пути преодоления видизма; но те, кто отказался и от рыбы, продвинулись еще дальше.

Если же говорить не о рыбе, а о других морских существах, традиционно употребляемых нами в пищу, то в их способности испытывать боль мы уже не можем быть полностью уверены. Нервная система ракообразных (креветок, омаров, крабов) серьезно отличается от нашей. Однако доктор Джон Бейкер, зоолог из Оксфордского университета и член Королевского общества, утверждает, что у этих животных очень развиты органы чувств, они обладают сложной нервной системой, их нервные клетки очень похожи на наши, а реакция на определенные стимулы наступает незамедлительно и проявляется интенсивно. Поэтому доктор Бейкер уверен, что, например, омары способны чувствовать боль. Он также отмечает, что стандартный метод умерщвления омара – бросание его в кипящую воду – может в течение двух минут вызывать у животного невыносимые страдания. Он экспериментировал и с другими методами, которые порой называют более гуманными: помещал в холодную, медленно подогревающуюся воду или оставлял в пресной воде, пока омары не переставали двигаться. Выяснилось, что оба способа вызывают продолжительную агонию и, судя по всему, заставляют животное мучиться [327]. Если ракообразные способны страдать, то их многочисленные страдания могут быть связаны не только с болезненным способом умерщвления, но и с их транспортировкой и нахождением в живом виде на прилавках магазинов. Чтобы сохранить ракообразных в свежем виде, их зачастую упаковывают в контейнеры живьем, сваливая друг на друга. Поэтому, даже если их способность чувствовать боль окончательно не подтверждена, сам факт, что они могут страдать, наряду с отсутствием необходимости их есть, говорит о том, что сомнения должны трактоваться в их пользу.

Устрицы, вонголе, мидии, морские гребешки – это моллюски, а моллюски в целом очень примитивные организмы. (Впрочем, есть исключение: осьминог тоже моллюск, но он гораздо более развит и, вероятно, способен чувствовать больше, чем его дальние сородичи.) Сомнения в том, что устрицы способны чувствовать боль, вполне обоснованны, и в первом издании этой книги я писал, что если и можно провести где-то границу чувствительности, то она, вероятно, будет пролегать между креветками и устрицами. Поэтому я продолжал периодически есть устриц, мидий и морских гребешков даже после того, как в целом перешел на вегетарианство. Но пока мы не можем с уверенностью сказать, что эти существа чувствуют боль, мы не можем утверждать и обратного. Более того, если они все же ее ощущают, то ради одной порции устриц или мидий на нашем столе боль испытывает сразу несколько животных. Поскольку вовсе не трудно отказаться от их употребления в пищу, я теперь думаю, что лучше так и поступить [328].

Вот мы и приблизились к нижней ступени эволюционной шкалы – ведь нас интересовали животные, которые обычно входят в рацион человека. Теперь нам остается только вегетарианская диета. Однако в традиционный вегетарианский рацион все же входят продукты животного происхождения – яйца и молоко. Из-за этого некоторые упрекают вегетарианцев в непоследовательности: ведь слово «вегетарианство» одного корня со словом vegetable – «растительный», а значит, вегетарианцы должны есть только растительную пищу. Но такая критика – лишь словесная придирка, и с исторической точки зрения она несправедлива. Термин «вегетарианец» вошел в употребление после основания Вегетарианского общества в Англии в 1847 году. Поскольку правилами этого общества допускалось употребление яиц и молока, термин «вегетарианец» вполне применим к тем, кто ест эти продукты животного происхождения. Однако есть и те, кто признает этот лингвистический аргумент и отказывается не только от мяса, но и от молока и молочных продуктов: они называют себя «веганами». Впрочем, вопрос терминологии не так важен. Важно понять, насколько этично есть эти продукты животного происхождения. А это уже вопрос не праздный, поскольку вполне возможно полноценно питаться, не употребляя вообще никаких продуктов животного происхождения: этот факт не слишком широко известен, хотя большинство людей уже понимают, что вегетарианцы могут жить долго и счастливо. О проблемах правильного питания я расскажу в конце этой главы; пока же достаточно сказать, что мы можем обойтись без яиц и молока. Но есть ли причины так поступать?

Как мы уже знаем, производство яиц – одно из самых безжалостных и интенсивных направлений современного промышленного сельского хозяйства. Оно основано на бесконечной эксплуатации кур-несушек, чтобы те производили как можно больше яиц при наименьших затратах производителя. Наш моральный долг бойкотировать эту продукцию ничуть не меньше, чем моральный долг бойкотировать произведенные интенсивными методами свинину или курятину. Но как быть с яйцами от кур на свободном выгуле, если мы можем найти такие яйца на прилавках? Здесь этических препятствий куда меньше. Несушки обеспечены как укрытием, так и местом для прогулок и копания в земле – всем, что им нужно для комфортной жизни. Они, судя по всему, не возражают против того, чтобы кто-то забирал их яйца. Главная проблема здесь связана с тем, что самцов яйценоских пород убивают сразу после появления на свет, а самих несушек умерщвляют, когда они перестают продуктивно нестись. Таким образом, вопрос состоит в том, оправдывает ли благополучная жизнь кур-несушек (а также полезные свойства яиц, которые мы употребляем в пищу) те убийства, которые совершаются в рамках системы их разведения. Ответ на этот вопрос будет зависеть от того, считаете ли вы допустимым убийство при отсутствии страданий. В последней главеэтой книги вы найдете анализ философских проблем, связанных с этим аспектом [329]. По изложенным выше причинам сам я не возражаю против производства яиц, если куры находятся на свободном выгуле.

Иные проблемы связаны с молоком и молочными продуктами – например, сыром и йогуртами. Как мы знаем из третьей главы, процесс производства молока вызывает многочисленные страдания у коров и их телят: здесь и необходимость в постоянной беременности коровы, и отлучение телят от матери, и распространение безвыпасного содержания на фермах, и болезни и стрессы животных, вызванные тем, что коров держат на очень жирном рационе для увеличения удоев; существует и риск еще большего стресса из-за инъекций бычьего гормона роста.

В принципе человек вполне может обойтись без молочных продуктов. Во многих регионах Азии и Африки единственным молоком, употребляемым человеком, остается материнское, которым он питается в раннем детстве. У многих взрослых в этих регионах отсутствует способность к перевариванию лактозы, содержащейся в молоке, и употребление молока вызывает у них заболевания. Китайцы и японцы много лет готовят те блюда, в которых мы используем молоко, из сои. Сейчас соевое молоко широко доступно и в западных странах, а мороженое из тофу популярно среди тех, кто пытается сократить потребление жира и холестерина. Есть даже сыры, спреды и йогурты из сои.