Мерлин Шелдрейк - Запутанная жизнь. Как грибы меняют мир, наше сознание и наше будущее

Долгое время мозг считался такой динамической сетевой структурой. В 1940 году нобелевский лауреат, нейробиолог Чарльз Шеррингтон назвал человеческий мозг «волшебным ткацким станком, на котором миллионы мелькающих челноков ткут исчезающий узор». Cетевая нейробиология ( network neuroscience ) – научная дисциплина, изучающая, как деятельность миллионов нейронов складывается в деятельность мозга. Отдельная нейронная сеть в пределах одного мозга не может породить разумное поведение, как и поведение одного термита не может сформировать сложную архитектуру термитника. Одна нейронная сеть «знает» о том, что происходит вокруг, ничуть не более, чем один термит знает о строительстве термитника, но большие количества нейронов могут образовать сеть, которая порождает удивительные явления. Если смотреть на проблему таким образом, то сложные модели поведения, такие как познание и сообразное с жизненным опытом поведение, возникают из сложных сетей гибко перестраивающихся нейронов.

Мозг – это всего одна такая сеть, один способ обработки информации. Даже у животных многие процессы текут без участия мозга. Исследователи из Университета Тафтса проиллюстрировали это в экспериментах с плоскими червями. Плоские черви – хорошо изученные модельные организмы, и все из-за их способности к регенерации. Если отсечь голову плоскому червю, он отращивает другую голову, мозг и органы. Они также поддаются обучению. Исследователи заинтересовались, сможет ли червь, обученный запоминать особенности окружающей среды и лишившийся головы, сохранить память, отрастив новую голову с новым мозгом. Как ни удивительно, может. Представляется, что память плоских червей локализована где-то еще. Эксперименты указывают также, гибкие сети, которые определяют сложные поведенческие модели, не всегда ограничены небольшой областью внутри головы даже в телах животных, жизнь которых регулируется мозгом. Есть и другие примеры. Например, у осьминогов большая часть нервов концентрируется не в мозгу, а распределяется по всему телу. Многие располагаются в щупальцах, которые исследуют и пробуют на вкус окружающую среду без участия мозга. Даже будучи ампутированными, щупальца не утрачивают способности тянуться и хватать.

Многие организмы развили гибкие сети для решения задач, которые ставит перед ними жизнь. Наверное, мицелиальные организмы сделали это раньше других. В 2017 году исследователи из Шведского королевского музея естественной истории опубликовали доклад, в котором описали окаменевший мицелий, сохранившийся во фрагментах древних потоков лавы. На окаменелости видны ветвящиеся нити, которые «касаются друг друга и спутываются друг с другом». «Запутанная сеть», которую они образуют, размеры гиф, размеры похожих на споры образований и тип распределения растущих частей – все это сильно напоминает современные грибницы. Это удивительное открытие, ведь окаменелостям 2,4 миллиарда лет – они появились на миллиард лет раньше предполагаемой даты появления грибов как отдельного вида на нашей планете. Пока еще нет способа с точностью идентифицировать этот организм. Достоверно одно: настоящий это гриб или нет, у него определенно была привычка формировать грибницу. Это открытие, которое делает мицелий одним из древнейших известных этапов на пути к сложным формам многоклеточной жизни, первым живым сплетением, одной из первых живых «сетей».

В неизменном – на диво – виде мицелий просуществовал более половины из 4 миллиардов лет истории жизни на Земле, пройдя через бесчисленные катаклизмы и глобальные катастрофы.

Барбара Макклинток, награжденная Нобелевской премией за работы по генетике кукурузы, писала, что растения – удивительные существа, «выходящие далеко за пределы наших самых дерзких представлений о них». Не потому, что они нашли способы делать то, что могут делать люди, но потому, что их жизнь – которую они, пригвожденные корнями, как гвоздями, вынуждены коротать на одном месте, – вынудила их изобрести бесчисленные «гениальные механизмы» – ответы на сложные ситуации, от которых животные могли бы просто убежать прочь. То же самое можно сказать и о грибах. Мицелий – одно из таких гениальных решений, блестящее решение некоторых главных проблем, с которыми их сталкивает жизнь. Мицелий не может вести себя так, как мы, но он может опереться на гибкие «сети», которые постоянно перестраивают себя. Он сам — суть, гибкая сеть и бесконечно перестраивает себя.

Макклинток подчеркивает, как важно для исследователя «чувствовать организм», научиться терпению, чтобы «услышать послание материала». Если речь идет о грибах, есть ли у нас шанс? Жизнь мицелия так отличается от нашей, наши возможности так непохожи. Но, может быть, не так уж сильно, как кажется поначалу. Многие традиционные культуры считают жизнь взаимосвязанным единством. Сегодня мысль о том, что все проявления жизни переплетены друг с другом, так часто высказывается, что стала общим местом. Идея «паутины жизни» лежит в основе современного научного представления о природе; теория систем, возникшая в XX веке, понимает все системы – и воздушные потоки, и правительства, и экосистемы – как динамические сети взаимодействия; создатели искусственного интеллекта решают задачи, используя нейронные сети; многие аспекты человеческой жизни тесно связаны с интернетом; сетевая нейробиология призывает нас рассмотреть самих себя как динамическую сеть. Подобно тренированной мышце, сеть обрела гипертрофированный статус основы. Трудно представить предмет или явление, для объяснения сути которого не использовались бы сетевые структуры.

А мы все еще пытаемся объяснить, что такое мицелий. Я спросил Бодди, какие аспекты жизни мицелия самые таинственные.

«А… это хороший вопрос, – она задумалась. – На самом деле я не знаю. Столько всего . Как мицелий работает в качестве сети ? Как он ощущает окружающую среду? Как посылает сообщения от одной части грибницы к другой? Как эти сигналы затем интегрируются? Это огромные вопросы, о которых, кажется, едва ли кто-то задумывается. А ведь понимание этих процессов является ключевым, если мы хотим разобраться в том, как грибы делают все, что они делают. У нас есть методы, чтобы проделать эту работу. Но кто изучает биологию грибов? Немногие. Я думаю, что это очень тревожная ситуация. Мы не смогли объединить явления, которые открыли, в единую картину, – она рассмеялась. – Поле созрело для жатвы. Но не думаю, что многие готовы пожинать плоды».

В 1845 году Александр фон Гумбольдт заметил, что «каждый новый шаг, который мы делаем на пути познания природы, приводит нас к воротам новых лабиринтов». Полифонические песни, подобные «Собирательницам грибов», рождаются из сплетения голосов; мицелий рождается из сплетения гиф. Полное научное понимание мицелия еще возникнет. Мы стоим на пороге одного из старейших лабиринтов жизни.