Бина Венкатараман - Оптимизм, который убивает. Большое исследование человеческой опрометчивости

Во всем мире другие группы забрасывают в будущее якоря для подпитки воображения. В немецком городе Хальберштадт церковь Святого Бурхарда настроила свой орга́н, чтобы воспроизвести произведение Джона Кейджа с туманным названием As Slow as Possible [16]– именно в таком темпе она будет звучать более шестисот лет. Пока произведение продолжит звучать, орган будут собирать и разбирать, чтобы добавить или убрать трубы для новых нот. Ноты меняются от силы два раза в год. В некотором смысле, это музыкальное произведение – сотрудничество между поколениями и приглашение поддерживать актуальность института и инструмента.

Эти причудливые эксперименты напоминают капсулы Voyager, запущенные в Солнечную систему в 1977 году для связи с потенциальными инопланетянами. Туда поместили золотые пластинки с записями смеха детей, крика слонов, песнопений Навахо, концерта Баха и звука реактивного истребителя. Также записи содержали изображения человеческих половых органов, альпиниста и Тадж-Махала. Люди по всему миру были очарованы артефактами, отправленными с нашей планеты в попытке связаться с другими цивилизациями. Участник проекта астроном Карл Саган сказал, что более грандиозная цель этой задумки – помочь определить суть человечества и нашей цивилизации для самих землян. Не важно, насколько долго продержатся эксперименты с часами и органа́ми. Главное, что сегодня они наиболее эффективно помогают людям обратиться к далекому будущему и найти свое место на огромном полотне времени.

Каждый из нас может найти свой способ вообразить будущее: не обязательно иметь кучу денег и желание построить огромные часы в пустыне. Можно написать письмо будущему себе или гипотетическим правнукам, придумать собственный некролог или создать что-то, что нас переживет. Можно сделать еще проще – посадить дерево неподалеку, отдать книги в библиотеку или вырастить многолетний сад. Все это перенесет нас в воображаемое будущее. Можно позволять своему сознанию почаще блуждать в мечтах о будущем, чтобы открывающиеся возможности, хорошие и плохие, стали для нас более реальными. Сложно делать это постоянно, но достаточно выделить совсем немного времени – день в месяц или час в неделю. Мы можем поднять свой взгляд на предстоящий путь, представляя эпизоды будущего, и увидеть, как именно проходим через все преграды.

Проблема заключается в том, что даже способность воображать будущее не справится с требованиями настоящего.

Однажды моя подруга помешалась на подсчете собственных шагов. У себя на работе она записалась на спортивное соревнование, надеясь, что это вдохновит ее больше следить за собственным здоровьем. Каждому из участников компания раздала по электронному тренеру, который непрерывно отслеживал каждый шаг своего владельца.

Однажды я столкнулась с ней на Кендалл-сквер, в оживленном технологическом центре Кембриджа, и спросила, как у нее дела. Она узнала, что ее команда отстает от остальных, поэтому к каждому дню добавила короткую прогулку после полудня. Но она призналась, что прогулки, предназначенные для увеличения количества шагов, привели ее к восхитительной пекарне, где она неизменно покупала себе печенье или два, которые съедала на обратном пути в офис. С начала соревнований она набрала несколько килограмм, но ее команда вырвалась вперед. Метрика прогресса – количество шагов, которое она должна пройти за день, – заменила ей цель прийти в форму. Это создавало иллюзию пользы для здоровья, хотя на деле она перегружала свой рацион сахаром.

Сегодня мы завалены датчиками и устройствами, которые позволяют отслеживать почти все в нашей жизни и непрерывно измерять прогресс. Технологи один за другим называют данные нефтью и электричеством XXI века. Спортсмены определяют частоту сердечных сокращений в состоянии покоя. Уличные торговцы определяют крошечные колебания в прогнозах погоды. Несчастные люди вылавливают мгновенные изменения в настроении. Родители следят за привычками сна своих малышей и влажностью подгузников.

К 2020 году на Земле будут работать десятки миллиардов датчиков, что позволит нам еще больше и тщательней измерять наши повседневные действия. Вездесущность цифровых показателей позволяет подводить итоги любой деятельности все с большей и большей детализацией и частотой.Тем не менее, технологии лишь ускоряют темпы давней культурной тенденции измерения, уменьшая ее масштабы. Писатель Дэн Фальк указывает, что во времена Шекспира «момент» мог означать час, и что бард никогда не упоминал «секунды» в своих произведениях. А у Чосера, отмечает он, не было такой единицы измерения, как минута.

Преимущество такого количества метрик состоит в том, что они позволяют нам посмотреть на самих себя со стороны. Как бдительные наблюдатели, данные говорят нам, где мы сбиваемся с пути прогресса. Например, из-за повышения температуры мы понимаем, что настало время принять лекарство или вызвать врача. Измерения также позволяют нам делать успешные шаги в направлении пугающей нас цели. Подсчет каждого шага может мотивировать людей больше тренироваться, побуждая достигать ежедневной цели в десять тысяч шагов. Мы смотрим на объемы доходов, просмотры страниц и результаты тестов, чтобы иметь возможность их усовершенствовать: пытаемся заработать больше денег, привлечь еще нескольких подписчиков, поступить в колледж мечты и выиграть в игру жизни. Чем больше данных мы собираем, тем больше полагаемся на метрики – ближайшие цели, которые отражают то, что мы можем лучше всего измерить.Это наши предвестники будущего успеха или неудачи. Все это кажется полезным или, по крайней мере, безвредным.

Виджай Махаджан начал свое 80-дневное паломничество по Индии в начале 2011 года, пытаясь найти ответ на животрепещущий вопрос: что же пошло не так? Он спрашивал себя, были ли последние тридцать лет его жизни пустой тратой времени? Большую часть своей карьеры он посвятил служению бедным, создавая индустрию, стремящуюся разорвать круговорот бедности. Теперь он стоял в ашраме Севаграм – скоплении скромных домиков в центральной Индии, где Махатма Ганди планировал мирную революцию в Индии в конце 1930-х и начале 1940-х годов. Разросшиеся манго и фиговые деревья бросали тень на двор и молитвенную площадку. Это место Махаджан впервые посетил три десятилетия назад, будучи молодым и идейным человеком, задолго до потрясших его событий.