Бина Венкатараман - Оптимизм, который убивает. Большое исследование человеческой опрометчивости

В 2008 и 2009‑х годах десять крупнейших микрофинансовых компаний Индии вернули своим инвесторам на 35 % больше их вложений. Некоторые компании стремились выйти на рынок, чтобы торговаться на фондовой бирже и получить доступ к бо́льшим капиталам. При том чем выше была их ценность, тем больше их ранние инвесторы могли заработать. Чтобы повысить свою оценочную стоимость для IPO [21], несколько компаний стремились увеличить количество кредитов в своем портфеле без увеличения затрат. Самым простым способом сделать это было увеличить объемы кредитования в регионах, где у них уже было много заемщиков и, следовательно, много сотрудников. Другими словами, им нужно было выдать больше кредитов бедным людям в таких местах, как Андхра-Прадеш.

Во время этой лихорадки многие сотрудники микрофинансовых компаний, молодые люди, которые сами были из сельских общин, получили приказ выдать как можно больше кредитов. Притом некоторые организации поощряли активность повышением заработной платы на 100 % или бесплатными мотоциклами и телевизорами для тех, кто выдаст больше кредитов в течение недели. Компании уделяли особое внимание женским группам взаимопомощи. У сотрудников была мотивация для достижения ближайших целей – как и у моей подруги с ее устройством для измерения шагов.

В 2009 году в штате Андхра-Прадеш проживало всего 7 % населения страны, но на его долю приходилось 30 % от общего количества микрозаймов. К 2010 году в штате было около шести миллионов заемщиков, которые взяли на себя девять миллионов займов, а это означало, что у многих бедных людей было несколько кредитных долгов.

Самой активной и быстро развивающейся индийской микрофинансовой компанией в то время была SKS Microfinance Limited. Ее основатель Викрам Акула был кем-то вроде вундеркинда и любимчиком СМИ. К тридцати семи годам он уже вошел в список ста самых влиятельных людей Time’s и отслеживался ведущими новостными агентствами в Соединенных Штатах и Индии. Как и Махаджан, он считался ведущей фигурой в мировой микрофинансовой индустрии.

Накануне кризиса Акула вывел свою компанию на биржу. Он привлек более 150 миллионов долларов в паевой капитал от венчурных фирм, в том числе американцев Sequoia Capital и Sandstone Capital – инвесторов, которые видели необычайную доходность его компании и теперь ожидали значительной прибыли.

В период с апреля 2008 года по март 2010 года SKS добавили в свои списки более четырех миллионов заемщиков, что составило 488 займов на одного сотрудника. Невозможно представить, чтобы сотрудник мог лично знать каждого своего клиента и проверить, подходил ли он под все критерии для получения кредита или мог ли позволить себе погасить его. В июле 2010 года, всего за несколько месяцев до кризиса, SKS вышли на фондовый рынок. Они получили оценку в 1,5 миллиарда долларов – в сорок раз больше, чем годом ранее.

Акула – противоречивая фигура в Индии и в микрофинансовой индустрии. Однажды он сказал о бизнесе по кредитованию самых бедных людей страны: «Этой работой может руководить только жадность». Между собой критики Акулы сравнивали его с Гордоном Гекко, персонажем Майкла Дугласа из фильма Оливера Стоуна 1987 года «Уолл-стрит», который провозгласил: «Жадность, за отсутствием подходящего слова, – это хорошо».

Я пыталась взять интервью у Акулы для этой книги, но наше общение ограничилось лишь короткой перепиской по электронной почте. Казалось, он уклонялся от разговора. Один друг сказал мне, что тот остерегался общения с прессой из-за ее нападок после кризиса. Его можно понять.

Мухаммед Юнус, основатель банка Grameen в Бангладеше и современного микрофинансового движения, открыто раскритиковал модель Акулы по получению огромных прибылей за счет бедных. Поскольку в девяностые и нулевые годы микрофинансовые компании становились коммерческими по всему миру, Юнус беспокоился, что они отойдут от своей основной миссии. В 2009 году в интервью индийскому Forbes он предупредил о ростовщиках, скрывающихся под видом микрофинансовых кредиторов. Он открыто обсуждал Акулу на встрече 2010 года, произошедшей еще до кризиса. Но коммерческая модель привлекла влиятельных инвесторов Кремниевой долины, которые рассматривали микрофинансирование как поддержку предпринимателей. Это соответствовало их собственному кредо о том, как спасти мир, даже если оно не всегда соответствовало реальным причинам, по которым бедные люди ввязывались в кредиты.

Весь мир микрофинансирования тогда пристально наблюдал за безумным ростом Индии. Элизабет Райн, эксперт, которая возглавляла программы микрофинансирования в Агентстве Соединенных Штатов по международному развитию и в Accion International более четверти века, вспоминает, что на каждой международной конференции по развитию в конце нулевых представители области микрофинансирования не могли не говорить о поразительных показателях Индии – сколько бедных людей там получило помощь. По словам Райн, и микрокредитные компании, и индийские банковские структуры, устанавливающие политику кредитования, и большая часть мирового микрофинансового сообщества – все они упустили из виду потенциальные риски.

Тем не менее, когда индийские компании собрались выходить на рынок, у некоторых представителей микрофинансовой индустрии начали возникать сомнения. Действительно ли число кредитов в Индии так стремительно росло из-за огромных неудовлетворенных потребностей бедных людей? Или на это повлияло что-то еще?

Желание добиться близлежащей цели может стать навязчивой идеей. Мы часто устанавливаем цели, концентрируясь на том, что можем легко измерить. Мы верим, что цифры объективны и не могут лгать.И мы используем их, чтобы определить, добиваемся ли мы успеха или терпим неудачу.

Мы склонны тратить энергию на достижение быстрых результатов, потому что можем скорее их увидеть и почувствовать. Краткосрочные цели усиливают свою значимость в наших глазах. Однако иногда такие цели-метрики могут обманывать нас, как и мою подругу, которая проходила нужное количество шагов до булочной. Я мерзла каждый день в то рекордно холодное время, когда жила в Вашингтоне зимой 2014 года. То, что метеорологи назвали полярной ячейкой [22], спровоцировало ледяные арктические ветры. При этом показания термометра по утрам разительно отличались от моих ощущений – по тем данным, это был самый теплый год за всю историю.

Из-за все той же предвзятости доступности человек мог одобрить налоговую политику США, принятую в декабре 2017 года, потому что однажды обнаружил в почтовом ящике чек на две тысячи долларов. Но та же реформа усложняла среднему классу покупку дома, оплату долгов и поступление в колледж, со временем лишая его гораздо большего богатства. Политикам это сходит с рук – они отделываются лишь небольшим общественным возмущением. Чек, который мы получим в этом году, и рост наших вкладов – лишь повязка на глаза. Но ее проще заметить, чем все потенциальные потери, которые мы понесем из-за налоговых реформ. Гораздо сложнее увидеть тенденции, которые не выражаются единым фактом или суммой, полученной прямо сейчас. Преждевременное подведение итогов мешает нам видеть угрозы будущего.