Том Джексон - Взламывая психиатрию

Ни одно психологическое исследование не оказало такого большого влияния, как эксперимент Филиппа Зимбардо в 1971 году. Кроме того, что он привел к тысячам ярких заголовков в газетах и целому половодью телешоу и фильмов, эксперимент показал, насколько мы все близки к тому, чтобы стать монстрами.

Филипп Зимбардо разговаривает с «заключенным» вскоре после освобождения из-под стражи в конце исследования. Стэнфордский эксперимент сделал Зимбардо имя как психологу. Его будущее обещало быть ярким, что могло бы объяснить теневые стороны эксперимента.

Психология конформизма, власти и послушания – захватывающий предмет. Большую часть времени в течение рабочего дня люди выполняют инструкции других сотрудников. Когда происходят неизбежные на работе сбои – все идет неправильно, что-то сломалось или оказало непредвиденный эффект и т. д., – мы, как правило, не испытываем чувства вины из-за этого. Мы просто следовали инструкциям, а плохой результат – следствие указаний властной фигуры, и именно этот сотрудник и несет ответственность. Исследование Зимбардо было разработано, чтобы проверить эту идею с точки зрения более экстремальных условий: как далеко может зайти человек, если ему дадут власть над другими?

В исследовании приняли участие 24 студента мужского пола, которых случайным образом разделили на две группы: 12 охранников и 12 заключенных. Несколько дней спустя в Пало-Альто, штат Калифорния, без какого-либо предупреждения 12 заключенных были арестованы полицией в ходе рейдов, которые проводились на рассвете. С ними обращались как с настоящими подозреваемыми в совершении преступлений: им зачитали права, доставили в полицейский участок и затем перевезли в тюрьму. «Тюрьма» находилась в подвале психологического факультета Стэнфордского университета, поэтому эксперимент часто называют Стэнфордским тюремным экспериментом. После помещения в тюрьму заключенные остались под контролем охранников. Зимбардо проинструктировал охранников: они должны обыскивать заключенных и назначать им номера, которые будут использоваться вместо имен. Заключенные могли свободно выходить, когда им захочется, но к лодыжкам у них были прикреплены цепи для обозначения отсутствия свободы. Охранники же были в военной форме, также у них при себе были наручники, дубинки и свистки, при этом они всегда носили солнцезащитные очки, чтобы не допустить зрительный контакт с заключенным.

Стокгольмский синдром

В 1973 году в Стокгольме (Швеция) грабители банка взяли четырех человек в заложники. Когда осада закончилась, заложники отказались свидетельствовать против своих тюремщиков. Такая верность заложника похитителю стала известной как Стокгольмский синдром и является результатом попытки психики заложников нейтрализовать угрозу, исходящую от похитителя. Патрисия Херст (справа), внучка Уильяма Рэндольфа Херста, американского миллиардера и газетного магната, – самый известный человек, испытавший этот синдром. Она была похищена леворадикальной террористической группировкой в 1974 году, чтобы в итоге присоединиться к их делу и помочь им грабить банки.

Охранники полностью контролировали жизнь заключенных – 24 часа в день. Зимбардо и его команда следили за камерами, чтобы знать, что происходит. Очень скоро охранники превратились в тиранов. Они отказывали заключенным в еде и одежде, унижали, заставляя играть в оскорбительные игры и часто угрожали насилием. Несколько заключенных было удалено из проекта из-за психологической травмы, а на шестой день Зимбардо отменил проект. К счастью, никто из участников не пострадал настолько, чтобы участие в эксперименте могло повлечь долгосрочную травму. По итогам эксперимента Зимбардо пришел к выводу, что, хотя мы изображаем из себя праведников, любой из нас способен на злые поступки при определенных условиях.

Мы можем выбрать друзей, но не семью, и не можем избежать последствий нашего воспитания. Так сказала Вирджиния Сатир, которая стремилась понять человека, глядя на его окружение.

Работа Сатир была сосредоточена на том, как проблемы в семье отражались на личности ее членов – со всеми вредными последствиями для психического здоровья в дальнейшем. Сатир считала, что члены неблагополучной семьи не честны в своих чувствах и не проявляют любви друг к другу (не говоря уже о том, что у них вообще не было большой привязанности друг к другу). Каждому члену семьи в этих условиях навязываются определенные роли, и эти роли сокрушают личность, приводя к проблемам в дальнейшей жизни. Сатир видела пять основных ролей в неблагополучной семье. «Отвлекающий» часто смещает внимание, чтобы семья не сосредотачивалась на эмоциональных проблемах. «Обвинитель» всегда объясняет, кто создал проблемы и почему. На «компьютер» можно было положиться в пересказе важных событий и обменах, но такой человек никогда не вкладывает в них чувства. «Миротворец» постоянно занят, пытаясь сделать всех счастливыми. Сатир заметила, что единственным честным членом семьи является «уравнитель».

Семья – питательная среда для эмоций всех видов, которые появляются, когда конфликты вспыхивают, а затем улаживаются. Все к лучшему, сказала Вирджиния Сатир, пока люди честны в том, как сильно они любят друг друга.

В то время как психология искала различия между краткосрочной рабочей и долговременной памятью, последняя оставалась загадкой, пока в 1970-х годах эстонский психолог не нашел для нее места на карте.

Г. А. Миллер и Дональд Бродбент смогли определить, как воспоминания образуются из сенсорных восприятий и появляются в рабочей памяти. Большинство исчезает навсегда через несколько секунд, но самые значимые переходят в долгосрочную память. В 1972 году Эндель Тульвинг, канадский когнитивный психолог эстонского происхождения, разработал методику определения того, как наш разум организует эти воспоминания.

Иерархия человеческой памяти – все еще теоретическое представление. Считается, что воспоминания – события, которые хранятся для последующего вызова, – организованы по принципу, отображенному на этой иллюстрации. Для того чтобы воспоминания могли перейти в долговременное хранение, они должны быть отрепетированы (или повторно вызваны на поверхность) в рабочей памяти.