Гийом Питрон - Третья цифровая война: энергетика и редкие металлы

Сейчас ежегодный рынок редкоземельных металлов приближается к ничтожной сумме 6,5 миллиарда долларов, или в 276 раз меньше, чем рынок нефти [336] По не очень точной оценке стоимость рынка продукции в 2015 году достигала 1800 миллиардов долларов. .

Но, учитывая присутствие этих металлов практически во всех предметах потребления, последствия снижения уровня производства этой микроскопической продукции могут принимать гигантские размеры. Еще два исследования не затрагивают цифр постепенного исчезновения горнорудной промышленности, заводов по производству конечной продукции (ветровых электростанций, электромобилей, солнечных батарей и т. д.), потерь налоговых поступлений для государств, влияния на торговый баланс, а также последствий, вызванных продвижением Китая на рынок других редких металлов.

А что сказать миллионам рабочих, которые могут потерять работу? Когда мы покинули Чикаго и в течение часа ехали вдоль берега озера Мичиган до соседнего штата Индиана, мы поняли всю величину бедствия, вызванного сокрушительным китайским ударом по американской металлургической промышленности. Джим Робинсон, профсоюзный деятель United Steelworkers, принял нас в своем кабинете в городе Гэри. Его шахта уже давно не работает после разорения сталелитейного производства, процветавшего здесь до 1980-х годов. «Регион был настолько промышленно развитым, что его называли американским Руром! – вспоминает он. – Это было прекрасное время. Никто и представить не мог, что нас будут ждать такие потрясения». О Гэри его жители сегодня говорят, что он wreck – «развалина». В этом городе-призраке жителями покинуты целые кварталы, дома с распахнутыми дверями продаются за 50 долларов. Каждый день мужчины и женщины уезжают из этого бывшего промышленного города, опустошенного безработицей, отчаянием и страхом.

В США исчезли три четверти производителей магнитов. Технологическая цепочка, насчитывающая двадцать лет назад 6000 сотрудников, теперь состоит всего из 500 человек [337] Интервью с Питером Дентом (Peter Dent), Electron Energy Corporation, 2011. . Японская автомобильная фирма «Тойота» и ее немецкий конкурент BMW перенесли часть своих активов в Китай [338] Интервью с Дадли Кингзнорзом (Dudley Kingsnorth), 2016. . Добавим к этому деятельность японского конгломерата Sumitomo, немецкого химического предприятия BASF и его товарища по несчастью американскую Grace. «Эти предприятия привлекла низкая стоимость работ в Китае, а доступ к редкоземам создавал дополнительную мотивацию для перемещения туда заводов», – объяснил нам австралийский профессор Дадли Кингзнорз. В общей сложности были одурачены миллионы служащих [339] Там же. . Решив заняться возобновляемыми источниками энергии, Пекин сумел отменить существовавший в промышленности порядок, основанный на ископаемых ресурсах, в котором Запад имел превосходство, в пользу новой энергетической системы, в которой тот уже начинает отставать. В этом смысле можно даже понять отказ Дональда Трампа от участия Соединенных Штатов в энергетическом переходе: он предпочитает скорее упрочивать нефтяную энергетическую модель [340] «Donald Tramp hails new era of US energy “dominance”», The Financial Times, 30.06.2017. , обеспечивавшую всемогущество США на протяжении всего XX века, чем вступить на путь, связанный с электричеством, который, как он считает, может быть очень болезненным для американской промышленности [341] Этот политический выбор основан, тем не менее, на ложном представлении о том, что только Соединенные Штаты могут управлять новым энергетическим балансом, тогда как отныне решение будут принимать китайцы. Кроме того, отказываясь вступать в бой с Пекином, Вашингтон уже признал себя побежденным. . Францию тоже не пощадили. Об этом доложил Арно Монтебур, в то время министр восстановления производства, в выступлении, опубликованном в крупной вечерней газете: «В 2001 году, в деревушке Мариньяк, в Верхней Гаронне, мы с болью наблюдали, как исчезает под воздействием китайской конкуренции единственный во Франции завод по производству магния. Спустя несколько лет, удерживая монополию на рынке магния, Китай повысил цену на свою продукцию до уровня, который вернул бы рентабельность его производству на французской территории. А тем временем Франция потеряла сотни рабочих мест […] на налоговых льготах для автомобилей и самолетов [342] «Arnaud Montebourg: “L’Europe ne peut plus être à ce point désinvolte sur la mondialisation”», Le Monde, 26.10.2016. ».

Падение интереса к индустрии очистки металлов также привело в 2013 году к ликвидации деятельности фирмы Comptoir Lyon-Alemand, Louyot et Cie, предприятия, специализирующегося на обработке драгоценных металлов. «Это была единственная французская компания в сфере редких металлов», – сетует один из ее бывших сотрудников. В 2002 году во Франции и во всем мире [343] Интервью с Дидье Жюльенном (Didier Julienne), 2015. было сокращено около четырех тысяч рабочих мест. Во всех этих высокотехнологичных секторах речь шла о профессиях с высокой добавленной стоимостью, требующих очень специфических навыков. В том числе «зеленая занятость», позволяющая создавать современную и развитую экономику [344] Интервью с Гари Хубардом (Gary Hubard), The United Steelworkers, 2011. », – добавляет профсоюзный деятель. С этими профессионалами исчезли ценные ноу-хау с потенциалом применения в оружейной сфере, электронике, автомобилестроении и, конечно, в развивающейся энергетике будущего. Эти человеческие и социальные драмы делают еще мрачнее и без того мрачную картину, когда во Франции за последние пятнадцать лет потеряли работу 900 000 человек, занятых в промышленности, – это почти 25 %. За этот же период доля вторичного сектора в ВВП Франции опустилась на четыре пункта [345] Эта часть снизилась с 16,4 до 12,4 %. См «Industrie en France», инфографика на www.governement.fr, 02.04.2015. Стоит, тем не менее, отметить в 2017 году неплохие цифры в промышленном секторе Франции. См. «La France recrée enfin des usines», Le Monde, 29.09.2017. . В Соединенных Штатах, в Европе и, в частности, во Франции, деиндустриализация нанесла ущерб послевоенному общественному договору, вызвала серьезные социальные волнения и создала избыток популистских партий. Если Дональду Трампу удалось добраться до Белого дома, так это потому, что он смог рассчитывать на избирателей из штатов с разрушенной промышленностью, так называемого Ржавого пояса. В этих нестабильных штатах, решение которых может заставить резко изменить результаты выборов на национальном уровне, республиканский кандидат Трамп не переставал изобличать китайскую деятельность против конкурентов и перемещения промышленности в Китай, подчеркивая необходимость защитить Соединенные Штаты от войны с заводами, которую ведет Пекин. Эта стратегия была вознаграждена: Трамп одержал победу в народном голосовании при почти полной поддержке этих штатов, устранив явное преимущество на общенациональном уровне, которым обладала Хиллари Клинтон.