Гийом Питрон - Третья цифровая война: энергетика и редкие металлы

В то время, когда Уильям Смит опубликовал свою большую карту, в Великобритании проходила действительно беспрецедентная промышленная революция. В ткацких мастерских и механизированных прядильнях использовали тепловую энергию пара, преобразованную в механическую, дававшую невероятный выигрыш в производительности. Те же самые паровые машины уже начинали двигать новые агрегаты, называемые локомотивами, которые помчались по все более разветвленным железнодорожным путям, позволившим с небывалой скоростью распространить торговлю и прогресс. Однако чтобы привести в действие поршни, заставлявшие крутиться колеса, надо было получить пар температурой около 350ºС. А значит, котлы должны быть расположены рядом с топкой, питаемой топливом – углем.

Ископаемый ресурс скоро должен был стать в высшей степени востребованным, и «надо было знать, где находятся его залежи», напоминает Кэролайн Лэм, осторожно раскладывая фрагменты большой карты. Основываясь на открытиях Уильяма Смита, горняки смогли устремиться на описанные им угольные жилы и удовлетворять новые энергетические потребности Великобритании в топливе. В этом отношении большая карта совершенно изменила мир: она ускорила первую промышленную революцию и дала британцам определенное преимущество перед остальной Европой. Сильная своими лидирующими позициями в добыче каменного угля, английская корона установила свое промышленное, технологическое и военное превосходство и заставила признавать себя первой мировой державой на протяжении всей викторианской эпохи.

Через два века мы хотим использовать британский пример для энергетической и цифровой революции. Чтобы обезопасить себя в области снабжения редкими металлами, надо обновить геологические карты. Эта идея возникла после китайского эмбарго, когда в гонку вступили государства, многонациональные корпорации и предприниматели. Не только, как во времена господина Смита, в масштабе одной страны, но на этот раз в масштабе целой планеты, поскольку ресурсы распространены по всему земному шару. Только по редкоземам уже описаны месторождения по крайней мере в тридцати пяти государствах на пяти континентах. Например, Северная Корея, возможно, обладает самыми большими в мире запасами редкоземов [414] «North Korea May Have Two-Thirds of World’s Rare Earth», The Diplomat, 22.01.2014. . Горнодобывающие компании уже занимаются разработкой сотен месторождений редких металлов по всему миру.

В этом явлении почетное место занимает иррациональное: спекулятивные пузыри лопнули, когда горняки признали, что некоторые месторождения были гораздо менее богатыми, чем об этом заявляли. В этом большом горнорудном «казино» некоторые за рекордное время делали состояние, тогда как мелкие легковерные держатели акций на следующий же день теряли свои небольшие сбережения. Как бы то ни было, это возбуждение вызвало геополитическое волнение, разрушившее братские идеалы, заявленные в момент подписания Парижского соглашения.

Вокруг разработки редких металлов стали создаваться новые союзы. Токио и Дели договорились о контракте на экспорт добываемых в Индии редкоземов [415] «Japan to import rare earth from India», Reuters, 28.08.2014. . Япония предпринимает дипломатическое наступление по вопросам редкоземов в Австралии, Казахстане и Вьетнаме. Канцлер Ангела Меркель совершила несколько поездок в Монголию, завершившихся подписанием партнерских соглашений в области горнорудной промышленности [416] «Merkel sign export deal with Mongolia», The Local, 13.10.2011. . Южнокорейские геологи официально признали свои переговоры с Пхеньяном по совместной разработке месторождения в Северной Корее [417] «North Korea could rival China on rare earth reserves», RT, 09.01.2012. . Франция проводит разведку в Казахстане. Брюссель развивает экономическую дипломатию, направленную на привлечение инвестиций в горнодобывающую промышленность с государствами-партнерами [418] Всеобъемлющее экономическое и торговое соглашение (CETA), подписанное в Канаде в феврале 2017 года, таким образом, облегчает инвестиции европейских предприятий в канадский добывающий сектор. . Эта игра в дипломатическое микадо («Микадо» – японская настольная игра, по правилам которой нужно аккуратно вытягивать предметы из общей кучки, не рассыпав ее. – Прим. перев.) – так сказать, умножение двухсторонних соглашений для того чтобы обезопасить поставки редких металлов – подтверждает отход от биполярного мира, наследия холодной войны, и вторжение на дипломатическую арену растущего числа государственных и частных игроков горнодобывающей отрасли.

Эта стремительно развивающаяся тенденция расшатывает традиционное соотношение сил. До настоящего времени странам с богатыми недрами, в основном, расположенным в Южном полушарии, порой диктовали условия государства-клиенты с Севера. Однако распределение ролей меняется, поскольку резкое увеличение спроса является ответом на более осторожное предложение. «Учитывая усиливающуюся конкуренцию между странами-потребителями, будет так, что импортер захочет купить все меньше и меньше металлов, а производитель решит ему продать все больше и больше, – прогнозирует французский эксперт, – это новый принцип «соревновательного потребления», с которым придется иметь дело [419] Интервью с Дидье Жюльенном (Didier Julienne), 2016. ».

Несколько волн горнорудного национализма уже поставили страны-импортеры в зависимость от стран-поставщиков, которые гораздо менее могущественны, чем они. Что касается шахт, потребитель больше не будет главным. Геополитика редких металлов могла бы способствовать появлению новых решающих участников, часто из развивающихся стран: Чили, Перу и Боливии, благодаря их сказочным запасам лития и меди. А еще есть Индия, богатая титаном, сталью и железом; Гвинея и Южная Африка, недра которых изобилуют бокситами, хромом, марганцем и платиной, Бразилия с ее огромными запасами бокситов и железа, и Новая Каледония с неизмеримыми залежами никеля [420] «Métaux: les besoins colossaux de la transition énergétique» art. cité. . Энергетический и цифровой переход, вовлекая человечество в гонку за редкими металлами, усилит междоусобицы и разногласия. Вместо того чтобы положить конец энергетической геополитике, этот переход только усугубит ее [421] «Switch to Renewable Won’t End the Geopolitics of Energy», Bloomberg, 21.08.2017. Автор статьи является также соавтором доклада: Meghan O’Sullivan, Indra Overland et David Sandalow, «The Geopolitics of Renewable Energy», Columbia University Center on Global Energy Policy, 06. 2017. . А Китай намеревается прибрать к рукам этот новый мир. С этим соглашается и Вивиан Ву: «Учитывая возрастание нашего внутреннего спроса, через пять лет мы уже не сможем удовлетворять свои собственные потребности». Чтобы ответить на этот вызов, Китай, в свою очередь, устремился на охоту за редкими металлами в Канаду, Австралию, Кыргызстан, Перу и Вьетнам [422] Интервью с Вивиан Ву (Vivian Wu), 2011. .