Дэниел Клемент Деннет - Разум: от начала до конца. Новый взгляд на эволюцию сознания от ведущего мыслителя современности

Это могло бы стать ярким примером эффекта Болдуина, демонстрирующим, как он снижает генетическое разнообразие и универсальность, ограничивая поведение (или возможности развития) генетически контролируемым «наилучшим выбором», превращая богатство возможностей в обязательный набор, как мы уже видели в главе 9 (стр. 217).

Как только направление культурного развития стабилизируется в форме сотрудничества между мемами и мозгом, программой и аппаратурой, на которой она установлена, начинается распространение, несмотря на всяческие контрмеры, разнообразных культурных паразитов (мошеннические культурные модификации, в терминологии Бойда и Ричерсона, паразитические мемы – в терминологии Докинза), развивается та же гонка вооружений, что и в любой другой области эволюции.

Далеко не всякая среда может стать благодатной почвой для развития культурной эволюции. Если рассматривать тех, кто копирует информацию, как сборщиков информации, а тех, кто изучает, как производителей информации (Richerson and Boyd, стр. 112, цитата из Kameda and Nakanishi, 2002), можно заметить, что должно было бы существовать еще и нечто вроде компромисса, создающего равновесие, при котором новаторы несут затраты на проектно-исследовательские работы (не в области распространения информации, а в области изобретений и открытий, которые ее поставляют), а потребители помогают снижать стоимость информации 77. Тот факт, что даже простые модели демонстрируют подобное динамическое равновесие, позволяет предположить, что теоретически может существовать даже популяция, не владеющая речью, но чрезвычайно любознательная (способствует различным изысканиям, даже если они затратны) и сговорчивая (способствует активному копированию, причем даже устаревшей информации) 78. Однако эта особенность зависит от степени изменчивости окружающей среды: если окружающая среди либо слишком предсказуема, либо слишком непредсказуема, распространение культуры (копирование) не приживается. Это наводит на мысль о существовании пограничных условий: культура будет распространяться только в «зоне Златовласки» [160] «Зона Златовласки» – так в англоязычной литературе называют «обитаемую зону», то есть условную область в космосе, определенную из расчета, что условия на поверхности находящихся в ней планет окажутся близкими к условиям на Земле и будут обеспечивать существование воды в жидкой фазе. По-русски сказка о Златовласке называется «Три медведя» – в ней Златовласка-Машенька выбирает в доме медведей наиболее подходящее для себя место – стульчик, кроватку и т. п. , которая не слишком горяча, то есть не хаотична, и не слишком холодна, то есть не статична, и существует достаточно долго, чтобы позволить эволюционному процессу создать новые привычки и закрепить их в популяции. Если подобные длительные периоды случаются редко, популяция, которая в иных условиях была бы готова к распространению культуры, вряд ли сможет совершить необходимые шаги.

Культура стала потрясающе успешным и удачным шансом для H. Sapiens . Всякая теория происхождения культуры, не включающая в себя ни одного препятствия, ни одного барьера, преодоленного тем или иным образом, уязвима для критики, если распространение культуры было столь простым делом, многие виды – млекопитающие, птицы, рыбы – тоже были бы сейчас культурными существами. Одним из вариантов таких ограничений могла бы быть как раз окружающая среда, достаточно активно изменяющаяся, не слишком однообразная и не слишком разнообразная. Ученые исследуют и другие вероятные факторы. Например, хождение на двух ногах с вертикально закрепленным туловищем стало любимым аргументом ученых еще со времен Платона, описавшего человека как двуногое существо без перьев. Среди гоминидов только гоминины обладают подобной способностью, которая, безусловно, освободила руки наших предков для изготовления артефактов, переноса с места на место результатов труда и необходимого для их изготовления сырья. Однако эволюция не обладает даром предвидения, поэтому первоначальная плавающая рациональность этого усовершенствования, вероятно, могла быть совсем иной. Мы снова сталкиваемся с проблемой яйца и курицы: могли ли первые попытки изготавливать инструменты (хотя бы такие, как мы наблюдаем у шимпанзе) создать давление естественного отбора на ловкость рук и сделать их способными перетаскивать сырье и готовые инструменты на далекие расстояния, или это, наоборот, вертикальная ходьба, возникшая по совсем другим причинам, способствовала возникновению Пространства созидания для удачного изготовления инструментов? Множество гипотез выдвигаются по этому поводу. Гипотеза «саванны» предполагает, что ставший очень сухим климат заставил наших предков слезть с деревьев и переместиться в травянистые степи, и прямохождение стало более удобным способом передвижения, поскольку позволяло видеть дальше в густой траве (и/или минимизировало воздействие палящего солнца, снижало энергию, затрачиваемую на передвижение); а гипотеза болотных (или водных) обезьян (A. Hardy, 1960; Morgan, 1982, 1997) выдвигает в качестве занятия для рук сбор новой питательной пищи – моллюсков на мелководье. Возможно, новой «резервной» пищей в голодные годы стали водные растения (Wrangham et al. 2009), заставившие лезть за ними в воду, переходить реку вброд, задерживать дыхание и вызвавшие другие физиологические изменения. Все это очень спорно, и, скорее всего, останется спорным еще какое-то время. В любом случае могло ли прямохождение и связанные с ним новые способности и умения открыть шлюзы для бурного развития речи и культуры?

Еще одной версией того, что сыграло роль толчка в развитии, предполагается социальный интеллект (Jolly, 1966; Humphrey, 1976): способность интерпретировать других как интенциональные системы, чьи действия можно предвидеть, наблюдая за тем, что привлекает внимание других, и выясняя, чего они хотят (еда, побег, стремление опередить, вероятность спаривания, желание устранить соперника). Эта способность часто обозначается аббревиатурой TOM (theory of mind, теория разума, или модель психики человека), однако этот термин нельзя считать правильным, поскольку он предполагает что те, кто ею обладают, являются всезнающими теоретиками, сборщиками научных данных, с гипотезами наготове, а не задницей-чующих-что-то-там-не-то-сам-не-знаю-что доморощенных предсказателей, одаренных талантом предвидения, смысла которого им знать и не положено. Возможно, во всяком случае, что подобная способность необходима для передачи сложной культурной информации, в то время как прямохождение требуется для возникновения сложной материальной культуры – производства орудий труда, оружия, жилья, хранилищ, одежды, лодок.