Сара Драй - Воды мира. Как были разгаданы тайны океанов, атмосферы, ледников и климата нашей планеты

Данные, собранные Уайманом и Вудкоком, вызвали больше вопросов, чем дали ответов. Что приводило к образованию характерных полей этих пухлых кучевых облаков? Играла ли в этом роль обширная водная поверхность? Почему и при каких условиях в этом кажущемся идеально однородным морском и воздушном ландшафте зарождались штормы? Тропические облака, как и атомы, казалось, таили в себе потенциал бесконечных трансформаций. Необходимо было исследовать этот потенциал, чтобы понять, каким образом безобидный участок тропической атмосферы вдруг порождает мощнейшую бурю, иногда перерастающую в еще более разрушительный ураган.

Слушая об этих удивительных особенностях тропической метеорологии и о бесконечных вопросах, которые та поднимала, Джеролд испытала нечто сродни озарению: она поняла, что именно этой области исследований хочет посвятить свою жизнь. Но насколько это возможно? В 1944 г. она вышла замуж за своего сокурсника Виктора Старра, недавно ставшим вторым человеком, получившим степень доктора наук по метеорологии в Чикагском университете. Джоан Джеролд, теперь Джоан Старр, в июне, окончив магистерскую программу, родила сына Дэвида. И когда она поделилась с Россби своим желанием заняться изучением тропических кучевых облаков, тот не без сарказма ответил: «Что ж, отлично. Подходящая тема для маленькой девочки – не очень важная, мало кого интересует. Поэтому у тебя будет шанс выделиться, если будешь усердно работать» [179] «Interview with Joanne Simpson,» in The Bulletin Interviews , ed. Hessam Taba (Geneva: WMO, 1988), 271. . Но Старр ничто не могло остановить: Джоан написала другу семьи в Вудс-Хоул, и тот помог ей получить временную работу в институте, где она провела все лето, изучая собранные Уайманом и Вудкоком данные об облаках, о которых рассказывал Риль в своей лекции [180] Blanchard, «Woodcock,» 460; «American Meteorological Society, University Corporation for Atmospheric Research, Tape Recorded Interview Project, Interview of Joanne Simpson, 6 September 1989, Interviewer Margaret LeMone» (hereafter Simpson Oral History), 21, in Papers of Joanne Simpson, 1890–2010, Schlesinger Library, Radcliffe Institute (hereafter Simpson Papers). .

Для Старр начался напряженный период. В течение академического года она преподавала физику в Иллинойсском технологическом институте, где начала работать вскоре после рождения Дэвида, а лето проводила в Океанографическом институте, продолжая свои исследования тропических кучевых облаков. Она убедила упирающегося Риля, который, по его словам, знал об этих облаках ничуть не больше, стать ее научным руководителем. Учитывая такую занятость, неудивительно, что ей пришлось чем-то пожертвовать. Этой жертвой стал брак. В 1947 г. супруги Старр развелись, и Джоан осталась одна с маленьким сыном на руках и едва начавшейся научной карьерой. К тому времени она твердо решила, что будет заниматься метеорологией, хотя прекрасно понимала, что ее положение разведенной матери маленького ребенка не повышало шансы на успех. Но в 1948 г. Джоан снова вышла замуж – на этот раз за Виллема Малкуса, физика, который работал на метеорологическом факультете Чикагского университета и писал диссертацию у Энрико Ферми. В 1949 г. Джоан Малкус успешно защитила диссертацию и стала первой женщиной в стране, получившей докторскую степень в области метеорологии. В 1950 г. она родила второго сына – Стивена. Все это время Джоан продолжала преподавать в Иллинойсском технологическом институте и ездить летом в Вудс-Хоул, где ее ждали загадочные кучевые облака. Только в 1951 г. Джоан Малкус предложили штатную должность исследователя – первую в ее жизни – в Океанографическом институте, который к тому времени стал для нее не только любимым местом работы, но и почти домом. Так в 28 лет она вернулась в небо, которое оставила девять лет назад, теперь как исследователь-метеоролог [181] Simpson Papers, MC 779, Simpson 1.13, Family History Overview, Childhood, 2. .

Будучи матерью двоих маленьких детей, Малкус, казалось, могла бы спокойно продолжать уже начатую ею теоретическую работу по изучению моделей облаков. Но Джоан не устраивала перспектива анализировать данные, собранные другими, и к тому же их было слишком мало, чтобы найти ответы на все те вопросы, которые ее интересовали. Позже она вспоминала тот момент, когда поняла, что ей необходимо проводить собственные наблюдения в небе. Это произошло во время беседы с Генри Стоммелом, молодым океанографом в Вудс-Хоуле:

Однажды мы сидели перед рабочей доской и ломали голову. Было ясно, что мы не сможем продвинуться дальше, пока не проведем новые наблюдения. Почему бы нам не узнать – возможно, у ВМФ еще сохранились те старые гидропланы, и, возможно, они разрешат нам не только установить на них приборы, как это сделал Уайман, но и провести еще некоторые измерения, например вертикальных скоростей и водности… Мы сидели и пытались понять, действительно ли мы хотим этого, готовы ли мы потратить кучу времени на то, чтобы подготовить все это оборудование, привинтить его к самолету, провести летные тесты, калибровочные тесты и т. д. В конце концов мы решили, что попросту должны, потому что на самом-то деле у нас не было выбора – мы хорошо понимали, что не сможем продвинуться к по-настоящему глубокому пониманию физики облаков, создавая теоретические модели, без дополнительных наблюдений с учетом того, что мы узнали до этого… Мы приняли решение вполне осознанно, понимая, сколько времени это у нас отнимет. Поэтому мы испытывали смешанные чувства [182] Simpson Oral History, 21. .

Прекрасно осознавая все сложности, Малкус тем не менее не могла отказаться от окрыляющей перспективы получить доступ в небо. Ей удалось договориться с военными моряками, и те предоставили в распоряжение исследователей старый самолет ВМФ. Оснастив его всем научным оборудованием, какое удалось установить на борт, уже вскоре Малкус совершила первый полет. Взлетев с аэродрома в Вудс-Хоуле, она направилась к югу от Кейп-Кода, в сторону Бермудских островов, к ближайшим тропическим водам. Помимо нее и пилота на борту также находился фотограф, который должен был снимать облака.

Самолет нещадно трясло, а в кабине было так шумно, что Малкус и фотографу приходилось общаться с помощью записок. «Первый заход должен быть довольно ценным (скрещиваю пальцы), несмотря на последующие трудности, – написала Малкус. – Особенно важно, что сняла носовая камера, потому что, думаю, мы добрались до самой активной части воздушного пузыря, и пленка это покажет – внутри все может быть гораздо хуже!» – «А что, если объектив был „не очень сухим“ (как выражается Дж. С. М.) и не снял ничего, кроме капель? – последовал ответ ее коллеги. – Ох, что за адские муки! (Шучу, мы же летим в райских тропических небесах.)». – «Вот смешной – он же не был мокрым, пока мы в первый раз не влетели внутрь облака!» – возразила Джоан. И получила следующий ответ: «Да! Да, но и этот PBY так не трясся, пока мы не влетели внутрь, по крайней мере не так сильно!» [183] Simpson Papers, MC 779, Simpson 1.8, Notes between Simpson and lover C, 1950s.