Аллен Эстерсон - В тени Эйнштейна. Подлинная история жены гения [litres]

«Как я буду счастлив и горд, когда мы с тобой доведем нашу работу по относительности движения до победного завершения!» (док. 94).

Эта фраза взята из письма Эйнштейна к Марич, которое редакторы «Собрания документов» датируют 27 марта 1901 года. Многие авторы на основании этой фразы делают вывод, что Марич работала с Эйнштейном над созданием специальной теории относительности. Очевидно, никто из них не изучил письмо достаточно внимательно, чтобы обратить внимание на то, что когда в августе 1899 года Эйнштейн с энтузиазмом выкладывал Марич свои идеи по поводу эфира и электродинамики движущихся тел, она в ответе непосредственно на это письмо не проявила к ним ни малейшего интереса, и писала только о личных делах.

Естествоиспытатели и философы на протяжении многих веков формулировали идеи об относительности движения. В более близкие времена теоретические взгляды на нее изучали такие ученые, как Карл Нейман, Анри Пуанкаре и Хендрик Лоренц. Но выражение «относительность движения», часто встречающееся в опубликованных работах, во времена Эйнштейна, скорее, имело отношение к движению относительно гипотетического эфира, нежели к движению объектов относительно друг друга, о чем говорится в появившейся позже теории относительности. Соответственно, молодой Эйнштейн сформулировал свои идеи об относительности движения применительно к эфиру уже в 1895 году, в шестнадцать лет, в эссе «Об исследовании состояния эфира в магнитном поле». Вскоре после он стал размышлять о том, что может видеть наблюдатель, движущийся вдоль луча света со скоростью света. Самостоятельное чтение в 1899 году привело его к сомнениям в существовании эфира как посредника, в котором перемещается световой луч. Об этом он написал Марич 10 августа во время своих альпийских каникул. Через месяц, 10 сентября, он написал ей: «В Аарау у меня появилась хорошая мысль: исследовать, как движение тела в светоносном эфире влияет на скорость распространения света в прозрачных телах». Эту тему он предложил профессору Веберу в качестве своей дипломной работы. Вебер ее отверг, вероятно, оттого что она была слишком близка эксперименту, который поставил Арман Ипполит Луи Физо в 1851 году.

Цитата, которую приводит Уокер (см. выше) относится ко времени, когда Эйнштейн продолжал размышлять о движении относительно эфира. Крайне маловероятно, что Марич могла ему как-то способствовать, если не была столь же глубоко погружена в тему – а свидетельств в подтверждение вовлеченности нет. С учетом этого, а также контекста всего письма, мысль Хайфилда и Картера, что Эйнштейн хотел увлечь Марич своими внеучебными научными изысканиями, когда та находилась в эмоциональном расстройстве, выглядит в высшей степени правдоподобно на фоне его реакции в письме от 30 апреля 1901 года на ее зависть к близкой подруге, которая недавно вышла замуж. Тяжесть ситуации объяснялась тем, что Милева давно уже находилась в разлуке с Эйнштейном, мечтала воссоединиться, но со свадьбой пока ничего не было решено. Вскоре после того, как была написана эта фраза, Эйнштейн провел несколько недель с родителями (с конца марта до начала мая 1901), затем получил временную работу преподавателем в Швейцарии (с мая до декабря 1901), краткий отпуск от которой в июле опять провел с родителями. Вторую часть этого периода он вновь посвятил изучению относительности движения, что видно из письма, отправленного Марич из Шауффхаузена 17 декабря 1901 года:

«Жизнь у меня здесь в высшей степени забавная, совершенно в шопенгауэровском духе [одиночества]…Я очень активно занимаюсь электродинамикой движущихся тел, что обещает вылиться в серьезную статью. Я писал тебе, что сомневался в справедливости теорий относительного движения. Но мои сомнения основывались на простой математической ошибке. Теперь я в этом больше уверен, чем раньше».

Несмотря на оптимизм Эйнштейна по поводу статьи, до ее завершения было еще далеко. На протяжении еще четырех лет он разбирался с различными сложными идеями об относительности движения и эфира и лишь в 1905 году, в результате напряженных дискуссий с Мишелем Бессо, пришел к основам того, что стало специальной теорией относительности. По поводу цитаты, приводимой Уокером, Мартинес пишет:

«Неспециалисты быстро решат, что это письмо связано с теорией относительности…Но погодите! Это письмо написано в 1901 году, и у Эйнштейна не было и концепции теории, которую он сформулировал позже и которая известна как теория относительности. В то время он все еще верит в невидимый эфир и ищет способы экспериментальным путем определить его относительное движение…Только весной 1905 года он грубо формулирует кардинально новую теорию, которая получила название специальной теории относительности, – после десяти лет размышлений, включающих более семи лет напряженной работы».

Как и в случаях, рассмотренных раньше, остающиеся шесть цитат из Эйнштейна, приводимые Уокером в примечаниях, предполагают научное сотрудничество между Эйнштейном и Марич, но, помимо совместного чтения научной литературы, существование реального научного сотрудничества не отмечено. В документе № 50 (письмо к Марич от августа 1899 года) Эйнштейн отмечает, что изучает работы Гельмгольца о «движении в атмосфере». Чуть позже он выражает сожаление, что ее нет с ним рядом, когда он этим занимается. Он добавляет, что считает совместную работу с ней очень полезной и менее скучной, чем чтение книг в одиночестве. Это говорит о том, что они вместе читали и обсуждали книгу вне учебного плана, но ничего – о вкладе Милевы в его теоретические размышления.

В следующих двух письмах после документа № 50 Эйнштейн упоминает материалы Гельмгольца. Далее Уокер цитирует документ № 57 (Эйнштейн – Марич, 28 (?) сентября 1899), в котором Эйнштейн пишет, что при новой встрече в Цюрихе «мы немедленно приступим к электромагнитной теории света Гельмгольца». Он опять пишет о материале, который они будут читать вместе; это не означает, что они будут проводить совместные исследования.

В остальных письмах, цитируемых Уокером, содержится примерно то же самое. Документ № 93 – письмо Эйнштейна к Марич от 23 марта 1901 года, написанное из Милана. В нем есть большой абзац, в котором Эйнштейн рассказывает об «интересной мысли» относительно скрытой энергии в твердых телах и жидкостях, которую он рассматривает как кинетическую энергию электрических резонаторов. В конце абзаца он размышляет об удельной теплоемкости стекла и заканчивает предложением Милеве (она на тот момент в Цюрихе) поискать соответствующую литературу. Поскольку весной этого года он жил некоторое время у родителей в Милане, ему показалось весьма удобно попросить Милеву найти нужную информацию в Цюрихе, возможно, в библиотеке Политехникума.