Александр Степанов - Очерки поэтики и риторики архитектуры

Весь жилой корпус, приподнятый на 2,5 метра от земли, стоит на круглых столбах. Благодаря этому никто не живет на первом этаже (квартиры первого этажа всегда расценивались ниже остальных), а корпус дома не перерезает парк, в котором он находится. Конструкция дома – железобетонный каркас с консольными балками, на которых лежат стены.

«Коммунальный центр состоит из двух этажей, каждый из которых имеет, в свою очередь, высокую часть (двухсветную), а частью – два яруса ( h = 2,30 м каждый). Первый этаж – спорт-зал двухсветный. В части его двухъярусной: в 1‐м ярусе – душевые, переодевальни, уборные, спорт-принадлежности; во 2‐м ярусе – помещение для отдыхающих и наблюдающих за спортом. 2‐й ярус сообщается крытым перекидным мостиком с жилым корпусом. Второй этаж в двухсветной части – общественная столовая. В части его двухъярусной: в 1‐м ярусе – кухня и обслуживающие помещения; во 2‐м ярусе – читальня, помещение для отдыхающих. На крыше коммунального корпуса – летняя столовая» 613 613 Гинзбург М. Я. Дом сотрудников Наркомфина // СА. 1929. № 5. С. 161, 162. .

Вопреки доктрине Гинзбурга, растворявшей архитектуру в инженерной деятельности, в доме НКФ хорошо различаются две стороны архитектурного творчества, которые меня занимают, – поэтика и риторика. К поэтике относится все то, что делало проект НКФ новым типом жилого дома с небольшими квартирами, якобы оптимального с точки зрения экономической эффективности и перспективного соотношения семейных форм быта с коммунальными. Но в своих теоретических воззрениях Гинзбург уделял внимание (пусть второстепенное) и тому, что не отражено в его описании, – группировке масс, ритмизации и пропорционированию внешних объемов, трактовке поверхностей, оформлению отверстий, опор и пр. Эти решения относятся к риторике архитектуры, поскольку не вытекают с логической неизбежностью ни из определения количества, размеров, взаимосвязи пространственных величин, ни из конструирования материальной оболочки. Риторические решения требуют от архитектора проявления вкуса (это понятие не было для Гинзбурга пустым 614 614 Уроки архитектурной выставки. Творческая дискуссия в Союзе архитекторов 17 и 22 мая 1934 года // Архитектура СССР. 1934, № 6. С. 12. ) и личного творческого произвола.

Можете ли вы представить, чтобы по поводу максимы Лооса «дом должен нравиться всем», Гинзбург подумал бы: «Дом не должен нравиться никому»? Конечно, дом НКФ должен был нравиться по меньшей мере самому Гинзбургу 615 615 Гинзбург устроил в предложенной ему квартире дома НКФ свою мастерскую. , его единомышленникам и заказчику, который там жил 616 616 «Квартира Милютина, спроектированная им для своей семьи с согласия М. Гинзбурга уже после возведения здания, находилась на крыше здания, в помещении, запланированном под вентиляционную камеру, оборудование для которой не было закуплено из‐за нехватки денег». Дом Наркомфина. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Дом_Наркомфина#cite_ref-76 (дата обращения 05.08.2020). . Какие же риторические приемы использовал архитектор, чтобы дом нравился?

Прежде всего, он исключил возможность пристройки других зданий к торцам своего дома, выведя на них балконы, отнюдь не оправдывающиеся требованиями поэтики экономной архитектуры. Благодаря этому приему дом НКФ стал несовместим с традиционной рядовой застройкой городских кварталов. Даже вообразив его вытянутым вдоль красной линии квартала, мы увидим, что разрывы между ним и соседними зданиями на той же линии не могли бы быть небольшими: иначе взгляд с балконов упирался бы в соседние торцы. Дом, построенный в «Шаляпинском» парке, сразу приобрел статус эстетической достопримечательности – дома-в-парке. В былые времена такую роскошь могли позволить себе только владельцы дворцов и вилл. В зелени или среди заснеженных газонов и дорожек стены тепло-молочного цвета 617 617 Дом Народного комиссариата финансов РСФСР. URL: https://www.the-village.ru/village/city/where/251641-narkomfin (дата обращения 07.08.2020). – идеальное колористическое решение. Однако если бы рядом с домом НКФ построили (как планировали) второй конструктивистский дом с бóльшими квартирами, сумму эстетических преимуществ первого пришлось бы по меньшей мере делить надвое. И уж совершенно невозможно представить жилой район, застроенный с таким расточительством городской земли: затраты на безмерно растянутые инженерные и транспортные коммуникации превысили бы любой экономический выигрыш. Итак, дому НКФ суждено было оставаться уникальным объектом, выдающимся образцом конструктивистской риторики и, следовательно, настоящим архитектурным произведением, а не постройкой, обслуживающей минимальные потребности жильцов.

Гинзбург удачно назвал жилой корпус дома «прямоугольной лентой». В окружении древесных крон риторически выгодно было, контраста ради, натянуть ленту, поставив ее ребром, как натягивают ленту эспандера. Отношение длины ленты (82,5 метра) к высоте (17,2 метра) близко к пяти. Это выглядит энергично, спортивно. Представьте, что дом был бы, скажем, вдвое длиннее или вдвое короче, вдвое выше или вдвое ниже. Энергия архитектурного вмешательства в вольно раскинувшиеся кущи не воспринималась бы достаточно остро; упругая лента превратилась бы просто в стоящую ребром или лежащую плашмя пластину. На обращенной к Новинскому бульвару восточной стороне напряжение ленты выражено пятью темными (в темноте – трассированными светом) полосами – террасой второго этажа, остеклением четырех остальных, тонкими линиями цветочниц и (в первую половину дня) тенями от них. Сдвижные окна самим своим устройством подчиняются направлению воображаемых сил растяжения ленты, а балконы на торцах воспринимаются как устройства для ее натяжения. Не случайно Гинзбург иллюстрировал описание дома в СА чертежами именно восточного (а не западного) 618 618 С ошибочной подписью: «Фасад с западной стороны» (СА. 1929. № 5. С. 158). и южного фасадов. Не удивительно, что на большинстве фотографий мы видим дом именно с этой стороны, ибо западная стена выглядит просто отпечатком внутреннего устройства сооружения; из‐за удвоенной высоты окон ее легко принять за фасад промышленного здания. Я не решаюсь рассматривать дом Наркомфина как парковую гиперскульптуру, потому что он не избавлен от родимого пятна буржуазной архитектуры – «фасадничества», хотя его фасад (разумеется, восточный) бросает вызов буржуазному урбанизму: тех, кто подходит с бульвара, дом НКФ встречает кубом коммунального корпуса с почти сплошь стеклянной северной стеной.

То, что коммунальные функции выведены в отдельный корпус, я объясняю двояко – экономически и риторически. С точки зрения экономической это нехитрая уловка: оттого, что кубатура коммунальной кухни и столовой не была включена в экономические расчеты, возникла видимость высокой экономической эффективности жилого корпуса. Интереснее риторический эффект. Коммунальные функции могли бы разместиться и в едином здании вместе с жилыми, как мы видим, например, в марсельской «жилой единице» Ле Корбюзье, премногим обязанной дому НКФ: там детский сад и бассейн подняты на крышу. А ведь ожидать от Гинзбурга совмещения всех функций в едином корпусе было бы резонно, потому что он высоко ценил компактную упаковку функций (его одобрения заслужили, например, «кабинки пассажирского парохода» 619 619 Гинзбург М. Целевая установка в современной архитектуре // СА. 1927. № 1. С. 9. ). Как раз океанские лайнеры служат прекрасным примером совмещения функций в едином автономном корпусе. Развивая иронически аналогию с кораблем (а москвичи так и называли дом НКФ – «корабль»), можно сказать, что, если бы корабелы подражали Гинзбургу, они строили бы для помещений общего пользования отдельное судно, которое следовало бы за лайнером (или вело бы его за собой), будучи связано с ним крытым трапом. Очевидно, соседство коммунального корпуса с жилым нравилось Гинзбургу как риторический прием. Куб сугубо коммунального назначения был авангардным выпадом Гинзбурга против буржуазных предрассудков, сопоставимым с «Нате!» Маяковского. В этом смысле он был даже важнее жилого корпуса. А со столь презираемой Гинзбургом эстетической точки зрения куб с ребром десять метров рядом с напряженной лентой восточного фасада эффектно выявляют пластические свойства друг друга.