Александр Степанов - Очерки поэтики и риторики архитектуры

Не впервые мы сталкиваемся с эффектом переноса поэтики меньшего архитектурного жанра на больший: вспоминается проекция поэтики вилл на планировку, фонтаны, лестницы барочного Рима. Вот и Хрустальный дворец возник благодаря переводу поэтики оранжереи в масштаб грандиозного общественного здания. Впрочем, «Лилейный дом» Виктории амазонской уже был в своем роде дворцом – местообитанием растения королевского ранга. Наверно, принц Альберт сразу уловил латентную дворцовость проекта Пакстона.

За пять с половиной месяцев работы Всемирной выставки на ней побывало шесть миллионов человек. Подавляющее большинство было в восторге. Вряд ли возможно отделить в их впечатлениях изобилие новейших достижений цивилизации – индустриальной техники, промышленных изделий, предметов прикладных и изящных искусств из многих стран – от самого по себе колоссального павильона, построенного фантастически быстро. Но показательно, что уже через три месяца после открытия выставки в самом влиятельном британском художественном журнале Art-Journal появилась анонимная статья, призывавшая сохранить здание, каким бы ни оказалось впоследствии его назначение 840 840 Siegel J. Display Time: Art, Disgust, and the Returns of the Crystal Palace // The Yearbook of English Studies. Vol. 40, № 1 / 2, The Arts in Victorian Literature (2010). P. 34. (Альдо Росси мог бы воспользоваться этим примером для пояснения, чем в его понимании явлется памятник ). Самые дальновидные умы догадывались, что Пакстон открыл путь к будущему, когда (как скажет Зедльмайр) инженер станет соперником архитектора 841 841 Зедльмайр Х. Указ. соч. С. 68. и строительство превратится в монтаж стандартных элементов, изготовленных серийно-промышленным способом.

Однако «викторианцы, которые могли одобрить функциональный дизайн во временных или утилитарных зданиях, яростно его отвергали, когда считали необходимым, чтобы здание обладало „архитектурным“ качеством» 842 842 Кидсон П., Мюррей П., Томпсон П. Указ. соч. С. 317. . Речь идет о публике взыскательной – о таких, как журналист «Панча» Джерролд, иронически назвавший павильон Пакстона еще до завершения постройки «Хрустальным дворцом» ( Crystal Palace ) 843 843 Чернов С. Указ. соч. , или Рёскин, заявивший в пику профанам, которые стали воспринимать образ Хрустального дворца безусловно положительно, что павильон Всемирной выставки «вовсе не дворец и не хрустальный» 844 844 Хрустальный дворец. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Хрустальный_дворец (дата обращения 30.05.2020). . Очевидно, для Рёскина единственным условием, на котором он мог смириться с сооружением Пакстона, было не признавать его архитектурой. Такая логика нам хорошо знакома: многие нынешние критики отказываются судить об архитектурных достоинствах тех или иных зданий на том основании, что это, дескать, не архитектура, а дизайн.

В 1986 году американский историк архитектуры Ральф Либерман писал: «Отношение критиков и историков архитектуры к Хрустальному дворцу тесно связано с нашим взглядом на архитектуру ХХ века. Похоже, что статус, который он в тот или иной момент приобретал в наших глазах среди других викторианских зданий, является надежным барометром нашего отношения к модернизму. Будучи первым великим зданием из металла и стекла, Хрустальный дворец поставил главный вопрос едва ли не перед всей архитектурой ХХ века: являются ли простые, честно представленные конструктивные формы великой архитектурой или это просто инженерия? Сорок или пятьдесят лет назад казалось, что вопрос навсегда решен в пользу конструкции как самой подлинной, чистейшей архитектуры. Но тенденции близящегося к концу ХХ века наводят на мысль, что решение, казавшееся когда-то окончательным, на самом деле было лишь временным предпочтением. Хотя все еще не возбраняется утверждать, что Хрустальный дворец привнес в архитектуру „правду“, мы уже знаем, что „конструктивная правда“ – это всего лишь особый стиль» 845 845 Lieberman R. The Crystal Palace: A Late Twentieth Century View of Its Changing Place in Architectural History and Criticism // AA Files. № 12 (Summer 1986). P. 58. . Итак, нынче даже те, кто не хотят признать сооружение Пакстона великим произведением архитектуры, все-таки не выталкивают его в область чистой инженерии.

Я не сомневаюсь, что Хрустальный дворец – архитектура. Но критерий у меня не стилистический. По-моему, вопрос решен мнением миллионов людей из разных стран, без принуждения называвших и продолжающих называть это давно уже исчезнувшее сооружение «дворцом». Поэтому мой критерий архитектурности этого здания – его соответствие поэтике дворца.

Примерно с 1300 года английское слово palace (дворец), восходящее к латинскому Palatium – Палатинскому холму в Риме, где находилась резиденция Августа, тоже называвшаяся Palatium , стало означать любое великолепное, роскошное, величественное жилище 846 846 Online Etymology. Palace. URL: https://www.etymonline.com/word/palace (дата обращения 02.06.2020). Любопытно, что в русском языке есть слово «палата», означающее «дворец» и восходящее через посредство средне-греческого palation к латинскому palatum – «свод» ( Шанский Н. М., Иванов В. В., Шанская Т. В. Краткий этимологический словарь русского языка. М., 1971. С. 323). Если бы слово «палата» не устарело уже в XIX веке, можно было бы перевести Crystal Palace как «Хрустальная палата». . Эти качества – архитектурного, а не инженерного свойства. Ни великолепием, ни роскошью Хрустальный дворец не отличался, но блеск его граней, уходивших в перспективе в бесконечность; цилиндрический свод, выходящий на южный и северный фасады на оси симметрии веерообразным радиально-концентрическим узором, создающим впечатление триумфального излучения; а главное – потоки света, прорезáвшие интерьер широкими косыми полосами, расчерченными бесчисленными тонкими тенями металлических конструкций, – все это, конечно, выглядело величественно. Рёскин был прав только в узком смысле: действительно, не хрусталь, а металл, стекло и дерево; действительно, не дворец, если считать дворцами только постоянные резиденции ВИПов и здания органов власти. Но миллионы людей, не хуже Рёскина это понимая, впервые в истории обрели благодаря сооружению Пакстона возможность осознать себя полноправными посетителями величественного здания – и оно стало их дворцом, для них созданной архитектурой , всенародной, всечеловеческой. Его заведомой обреченностью на скорое исчезновение только усиливалось испытываемое ими переживание неповторимого сказочного праздника. В этом отношении Хрустальный дворец был дальним родственником праздничных архитектурных декораций эпохи барокко, поражавших воображение затратами труда на единицу времени их эфемерного существования.

Мажорному настроению посетителей способствовала и хорошо продуманная цветовая гамма интерьеров. Оуэн Джонс «оформил их дерзкими полосами красного, желтого и синего цветов, которые перемежались белым. Вдохновленный новейшими открытиями по полихромному оформлению греческих храмов и будучи убежденным в том, что в крупнейшие периоды в развитии искусства применялись исключительно основные цвета, Джонс стремился усилить впечатление ширины и света, создав своего рода архитектурный ландшафт» 847 847 Уоткин Д. Указ. соч. С. 272. . Можно только удивляться тому, что, несмотря на эти красоты и будто не замечая декоративных металлических арок и колец между тысячами опор Хрустального дворца, Земпер, как мы помним, оформлявший там некоторые экспозиции, считал, что это здание «не архитектура, а пустота, заключенная в стекло» 848 848 Хрустальный дворец. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Хрустальный_дворец (дата обращения 30.05.2020). . Я могу объяснить это разве только тем, что он был погружен в размышления о генезисе стен в мировой архитектуре из светоизолирующих плетеных материалов и тканей.