Александр Степанов - Очерки поэтики и риторики архитектуры

Самое интересное место Римских бань – вход. Идучи от виллы, вы его не видите, пока он не откроется по правую руку за домом садовника в виде просторной арки, выглядывающей из-под широкой и глубокой перголы. Близ арки стоит, как часовой, водонапорная башня, напоминающая романскую кампанилу, впрочем, довольно приземистую. Вы направляетесь под сень перголы и видите высокую герму с бюстом бородатого Диониса, поддерживающую вместе с другой такой же гермой несущую балку перголы. Под бюстом высечена надпись по-древнегречески: «Дионис податель вина». С основания гермы как бы соскальзывает большая бронзовая камбала, изо рта которой струится в огромную фестончатую чашеобразную раковину прозрачный ручеек, переполняя ее и стекая в древний несколько разрушенный саркофаг с изображением кентавра. За саркофагом четыре каменные ступени ведут вас к гостеприимному мраморному столу, приглашающему усесться на мраморную скамью под сенью зелени, обвивающей перголу. Отсюда вы можете видеть и белеющую между деревьями виллу, и арку входа в бани. Каменная неоштукатуренная стена за вашей спиной достаточно высока, чтобы защитить вас от северного ветра. В нее вмонтирован небольшой классицистический рельеф с вакхической сценой.

О чем все это? Об отдыхе в пути. О Вергилиевом «блаженном уголке» с тенью листвы и кристальным ручьем. О Шопенгауровом оазисе эстетического созерцания. «О том, как природа становится зданием, о тектонике простой хижины, о том, как хижина становится сельским домом, а сельский дом становится святилищем» 427 427 Whyte I. B. Op. cit. P. 20. . Это святилище Диониса, значит, здесь вы вправе приложиться к фляге – верной спутнице путников. Вино веселит душу, и, поглядывая на бронзовую камбалу, вы отнесетесь добродушно к ее эклектическому включению в псевдоантичный контекст и к глубокомысленным интерпретациям, которым предаются наши современники, например: «Пространство под перголой символизирует путь очищения – от удовольствия до возвышения – и выбора между чувственностью и доблестью. Этот путь начинается у саркофага, который служит бассейном фонтана под гермой… Рыба источает воду, раковина напоминает об отношении Диониса к морю и преисподней, а кентавр на саркофаге напоминает о битве с лапифами, вызванной опьянением» 428 428 Schönemann H., Görner R. Friedrich Schinkel. Charlottenhof, Potsdam-Sanssouci. Berlin, 1997. P. 27. . Ведь камбала – это автошарж Фридриха Вильгельма.

У одноэтажного белого строения № 45 по улице Чернопóлни в Брно нет ни окон, ни дверей. Если бы я, не зная, что это за здание, попытался понять его назначение, стерильная белизна и стена из матового стекла навели бы на предположение, что передо мной некая амбулатория. Здравоохранительные ассоциации одобрила бы Беатрис Коломина, собравшая немало подтверждений того, что до открытия в 1943 году стрептомицина модернистскую архитектуру стимулировала вера в стерильность жилищ и в гелиотерапию как в средства профилактики и лечения туберкулеза 429 429 Архитектура и болезнь: Беатрис Коломина о туберкулезе, модернизме и COVID-19. URL: https://syg.ma/@anastasia-inopina/arkhitiektura-i-boliezn-bieatris-kolomina-o-tubierkuliozie-modiernizmie-i-covid-19 (дата обращения 15.04.2020). . Однако перед виллой Тугендхат меня озадачивало бы отсутствие вывески. Не разместился ли в бывшем здании амбулатории центр подготовки разведчиков? Так или иначе, я не испытывал бы желания попасть внутрь здания, связанного в моем воображении с человеческим страданием или с государственной тайной.

Роберт Вентури разделил все здания на два типа: украшенные «сараи» и «утки». Строение на улице Чернопóлни расширяет классификацию Вентури, ибо это «сарай» неукрашенный. Вернее, тут два «сарая» под одной плоской крышей. Тот, что с широкими железными воротами на линии тротуара, – по-видимому, гараж. Другой отступает вглубь пустого выложенного каменными плитами двора тремя параллельными стенами, средняя из которых, матово-стеклянная, загибается внутрь полукругом.

Моя негативная реакция – следствие непроизвольного отношения к уличной стороне здания как к фасаду. Однако в данном случае передо мной не фасад, а изнанка виллы, построенной в 1929–1930 годах Мисом ван дер Роэ для Фрица Тугендхата и его жены Греты. Вилла спускается этажами по склону холма, а с улицы виден только ее верхний, третий этаж. Фасадом же она смотрит в противоположную сторону – на обширный сад, спускающийся к лежащему в долине парку.

Что Мис и Тугендхаты не сочли нужным обратить виллу лицом к улице – намеренно антиурбанный жест. Смысл улицы, смысл города они свели к обеспечению виллы транспортной и инженерными коммуникациями, подвести которые было возможно только с улицы, которая сама по себе им не нужна. Были бы подъезд, вода, канализация, электричество, а существует ли улица Чернопóлни или ее нет – не важно. Да и старый Брно (точнее – замок Шпилберк, гнездо Пршемысловичей и одна из самых суровых тюрем довоенной Австро-Венгрии), стоящий на противоположном склоне долины, интересен им только как объект созерцания из широко остекленных комнат. Какой контраст 430 430 Подсказано мне в письме Ольги Серебряной, за что приношу ей большую благодарность. !

Вилла Тугендхат – своего рода «Сиам» ее владельцев, но она архаичнее Шарлоттенхоффа, ибо закрыта для всего остального мира. Своя логика в этом есть: ведь поэтика виллы антиурбанна по сути. Однако творение Миса ошарашивает бесцеремонностью, с какой эта суть воплощена в уютном городском районе, неплотно застраивавшемся с 1860 года небольшими двух-трехэтажными домами с палисадниками и разнообразными фасадами под крутыми крышами.

Говоря о неукрашенности тугендхатских «сараев», я имел в виду только собственно архитектурные формы. Между тем проем под навесом и над белеющим в глубине парапетом образует раму для далекого пейзажа. Чем не украшение? Сокрытость за матовым стеклом чего-то близкого и открытость дали создают интригующее, притягивающее напряжение. Ощутив это состояние, я тоже, как Грета и Фриц, забываю о городском районе, оставшемся за спиной.

В виллу Тугендхатов, обращенную к улице спиной, входят не снизу, как в обыкновенные дома, а сверху, с улицы. Мис сразу отделил господ от прислуги. Господа направляются либо к двери, скрытой за матово-стеклянной мембраной, либо на террасу, парапет которой виден с улицы. У прислуги тоже два пути: шофер удаляется в свою двухкомнатную квартиру, расположенную за гаражом, а остальные, отворив неприметную калитку правее гаража, спускаются по открытой лестнице в свои комнаты и на кухню.

В господской части дома наверху расположены две комнаты родителей и две детские: для дочки и двух сыновей помладше. В эти комнаты можно войти не только изнутри дома, но и с террасы, на которую выходят их окна 431 431 «Ночью доступ с улицы на террасу контролировался фотоэлементом, что позволяло нам держать двери спальни открытыми на террасу», – рассказывала Грета Тугендхат. URL: https://www.tugendhat.eu/en/the-building/the-structure.html (дата обращения 25.12.2019). . Есть своя комната, доступная только изнутри, и у гувернантки. Мис позаботился, чтобы ближайшими к детским были комнаты Греты и гувернантки.