Дэниел Левитин - Счастливое старение. Рекомендации нейробиолога о том, как жить долго и хорошо

К несчастью, когда мы стареем, потребность в сне остается неизменной, просто ухудшается наша способность удовлетворять ее [734]. Люди преклонного возраста часто прибегают к короткому дневному сну, чтобы компенсировать плохое качество ночного сна. Короткий дневной отдых действительно может восполнить ночное недосыпание, но лучше всего ограничить его двадцатью минутами, поскольку после длинного дневного сна вы будете более сонными, чем после короткого. Возможно, вы читали в новостях о том, что короткий дневной сон связан со снижением риска сердечно-сосудистых заболеваний [735], тем не менее данные об этом противоречивы, поэтому их необходимо изучать дополнительно. В большинстве исследований не учитываются такие факторы, как продолжительность дневного сна или количество ночного сна. В итоге такие исследования охватывают группы людей с разными моделями поведения, из-за чего однозначные выводы сделать трудно.

Бессонница проявляется в разных формах, таких как неспособность уснуть, неспособность оставаться в состоянии сна, низкое и неэффективное качество сна, а также досадный спутник всего этого, дневная усталость. Как отмечает Мэттью Уолкер, прошедшее столетие индустриализации повлияло на сон во всем мире, поскольку увеличение продолжительности светлой части дня за счет искусственного освещения, а в последнее время синий свет, излучаемый компьютерами, планшетами и телефонами, нарушает производство мелатонина в головном мозге [736]. Если вы намерены последовать народной мудрости и почитать книгу, когда вам трудно уснуть, не используйте для этого электронное устройство, излучающее синий свет, потому что иначе уровень мелатонина снизится на 50 процентов.

Гиперсомния – противоположность бессонницы, избыточное количество сна. У некоторых несчастных людей имеет место и то и другое одновременно. Один-два дня они спят слишком долго, а затем на протяжении одной-двух ночей бодрствуют, после чего цикл повторяется. Такие циклы вредны для здоровья; во многих случаях их вызывают лекарственные препараты, алкоголь и кофеин.

Иногда гиперсомния обусловлена прогрессирующим нервным заболеванием или депрессией. Она также может быть следствием органической причины – фрагментации сна у людей преклонного возраста: многократные пробуждения в течение ночи снижают качество сна, не позволяя восстановить гомеостатический баланс циклов сна и бодрствования, поэтому организму требуется все больше и больше сна. Аналогичным образом синдром обструктивного апноэ во сне тоже приводит к его фрагментации и может вызвать гиперсомнию [737]. Одна из самых распространенных причин – прием бензодиазепинов, таких как валиум и ативан, а также анксиолитических, антипсихотических, антигистаминных и противоэпилептических препаратов.

Взаимосвязь между гиперсомнией и депрессией имеет сложный характер [738]. Депрессия приводит к такому изменению в «химии» мозга, из-за которого хочется больше спать. Однако большая продолжительность сна, даже при отсутствии депрессии, меняет баланс химических веществ пробуждения – собственных «стимуляторов» организма, что вызывает депрессию. Парадоксальное воздействие во многих случаях оказывают антидепрессанты. Вместо того чтобы стимулировать энергичность и активность, они побуждают многих людей лечь и спать… и спать … и спать. Вспомните предостережение Дэвида Андерсона: мозг – это не просто лаборатория с реактивами. То, что может показаться целесообразным изменением химии мозга, например повышение доступности серотонина и норэпинефрина, иногда приводит к непредвиденным последствиям.

Лечение гиперсомнии подразумевает постепенное исключение любых рецептурных препаратов, вызывающих чрезмерную сонливость, прекращение потребления алкоголя и перенастройку цикла сна [739]. Если это не помогает, назначают модафинил или армодафинил. В целом эти препараты безопасны, хорошо переносятся и помогают бодрствовать в дневное время, не вызывая при этом волнения, нервозности и трудностей с засыпанием.

Симптомы менопаузы длятся в среднем семь с половиной лет, а у некоторых женщин значительно дольше [740]. Наиболее характерны вазомоторные симптомы, такие как ночное потоотделение, резкое повышение температуры, приливы и вагинальная сухость. Вазомоторные симптомы бывают непосредственной причиной нарушения сна [741]; однако это может происходить независимо от проявления перечисленных симптомов под влиянием всех тех факторов, о которых мы уже говорили. Метаанализ исследований, охвативших более 15 тысяч женщин, продемонстрировал, что гормональная (гормонозаместительная) терапия в период менопаузы у женщин с вазомоторными симптомами привела к улучшению сна, но не повысила его качество у тех женщин, у которых нарушение сна было обусловлено другими причинами [742]. Гормональная терапия подразумевает прием эстрогена – либо отдельно, либо в сочетании с прогестероном. Существуют разные дозировки, состав и способы приема этих препаратов; кроме того, различается и их эффективность.

Пока этот метод лечения остается спорным, поскольку, с одной стороны, повышение качества сна позволяет предотвратить ряд болезней, связанных с его нарушением, а с другой – есть заслуживающие доверия, но не получившие подтверждения сообщения о том, что гормональная терапия влечет за собой определенные риски, в том числе риск развития рака молочной железы. Литература по этой теме сбила меня с толку, поэтому я связался с Соней Люпьен, специалистом по гормонозаместительной терапии из Монреальского университета [743]. Мы отправились выпить кофе в мое любимое кафе, где зерна обжариваются прямо на месте, и я спросил Соню, как все это объяснить.

Мне очень хотелось бы дать вам четкий ответ на этот вопрос… но в данный момент все мы находимся в поисках ответа на него неизвестно где. С одной стороны, у нас есть результаты исследования организации Women’s Health Initiative, WHI («Инициатива по охране здоровья женщин») [744], которые указывают на повышенный риск рака молочной железы у женщин, использующих гормональную терапию, а с другой – некоторые исследования утверждают, что все не так уж плохо, просто необходимо начинать такую терапию на более поздних этапах жизни, а не в 40 лет, как делали в прошлом, – и тогда все будет в порядке. Обычные люди по-прежнему находятся где-то посредине.

В интервью Роджерио Лобо из Медицинского центра Колумбийского университета, опубликованном в Journal of Clinical Endocrinology and Metabolism, об этом говорится:

За 10 лет, прошедших после публикации отчета WHI, многим женщинам было отказано в гормональной терапии, в том числе пациенткам с серьезными симптомами… и это поставило целое поколение женщин в весьма невыгодное положение. После WHI появились и другие отчеты, в которых шла речь о повышении частоты переломов вследствие остеопороза. Следовательно, вопрос состоит в том, не ходим ли мы по кругу в своем понимании того, можно применять гормональную терапию более молодым женщинам [745].