Робин Махержи - Что будет дальше? Искусство превращать истории в сценарии [litres]

Будучи писателями, мы вливаемся в поток литературной деятельности, который зародился тысячелетия назад. Нравится нам это или нет, все, что мы пишем, отражает путь и усилия тех, кто проходил через все это до нас. Надо отдавать им должное. Надо проникаться той силой, которую нам это дает. Однако ни в коем случае нельзя допускать, чтобы сила эта становилась нашим единственным ресурсом.

В «Железном человеке – 3» есть очаровательный момент, когда мальчик спрашивает Тони Старка, нельзя ли ему полететь вместе с ним, и получает отказ. Это в очередной раз напоминает ему о том, как однажды его бросил отец, и мы понимаем, что, отказав ребенку, Тони будет вынужден взять на себя ответственность за боль, которую причинил, пробудив воспоминания о детской травме. Момент типичен для Голливуда, этакий избитый ход, который мы видели уже миллион раз. На мгновение нас окунают в ведро с медом (мягко говоря), но тут Тони Старк обвиняет ребенка в том, что тот пытается вызвать у него чувство вины. Мальчишка признает, что схитрил. Мы спасены от агонии клише.

Я говорю «от агонии», потому что никакой свежести здесь нет: это заимствование, если не кража. Более того, нет здесь и аутентичности. Изо всех сил старайтесь придерживаться собственного опыта, точно так же как вышеуказанный пример обращается за жизнелюбием к голливудскому шаблону, и, как говорится, будьте реалистом. Вокруг вас – реальный мир. Это величайший источник вдохновения, где стихийно рождается лучшая основа.

Хорошо проработанный герой сам заявит вам, что и как будет говорить, так что если диалог не идет, взгляните на персонажа. Есть ли он вообще? Насколько он глубокий? Пара штрихов и привычек? Хлипкий сгусток прихотей? Есть ли в нем чувство? Есть ли у него воля? Есть ли внутренний стержень, истинное звучание? Есть ли самовосприятие? Если нет, изучите историю. Есть ли в ней напряжение, энергия, огонь? Если нет, проверьте конструкцию. Конструкция должна брать за душу. Если перед вами куча соплей, скорее всего, не хватает скелета. Убедитесь, что все работает. Теперь насчет ритма и энергии орфической парадигмы: она развивает историю? Развивает сцену, реплику? Если нет, взгляните на тему. Что вы пытаетесь сказать? О чем все это? Если вы сами не понимаете, спросите себя, из чего родилась ваша идея. Из настоящей, мощной, неподдельной Основы? Или из чего-то еще?

Недостаточно поправить строчку, чтобы добраться до самых глубоких проблем. Порой сценарий переписывают несколько раз, так что если какая-то строчка упорно отказывается работать как надо, радуйтесь – она указывает, что в этом месте не хватает глубины. Возможно, она даже подскажет, где искать слабые места в персонажах, истории и теме.

Не успеете вы похвастаться первым черновиком, как настанет время его переписывать, и вот тут-то большинство авторов сдаются. Не сходите с пути – это главное. Совсем скоро в тумане неопределенности появятся решения. Встретьте их как дорогих гостей. Возможно, одно из них подскажет вам, где прячутся остальные!

Возможно, вам встречались вечно повторяющиеся списки в духе «100 величайших фильмов всех времен», «Десять фильмов, которые надо посмотреть за свою жизнь», «20 величайших мелодрам». Если решите-таки с ними ознакомиться, скорее всего, большая часть названий будет вам знакома. Может, вы согласитесь с составителем списка, а может, нет. Однажды вам вспомнится какой-нибудь фильм, и вы насладитесь этим воспоминанием – пусть даже на мгновение. Сделайте это прямо сейчас. Выпишите десять любимых фильмов и поразмыслите над каждым из них в течение нескольких секунд.

Вам сразу же что-нибудь вспомнится из каждой картины. Но что? У нас в голове не пронесется весь сюжет на сверхзвуковой скорости – это же не быстрая перемотка. Возможно, на ум придет несколько ключевых сцен, но явно не весь фильм. Зачастую мы попросту смакуем ощущение, как вкус деликатеса. Мы глубоко связаны с такими картинами на эмоциональном уровне.

Вспомните случаи, когда вы советовали какой-нибудь фильм друзьям или когда фильм советовали вам. Как звучал ваш голос – вяло? А что насчет жестов – была в них медлительность? Или же вы с широко распахнутыми глазами вещали про экшен, съеживались из-за напугавшего вас фильма ужасов, мягко описывали трогательную мелодраму или даже посмеивались, рассказывая про комедию? Как бы мы ни ценили диалоги, описания и редкое понимание сложностей человеческого существования, у каждого из нас свой вкус.

Если рассматривать вкус как эмоциональный отклик на произведение драматического искусства, он уходит корнями в прошлое на тысячи лет, восходя к старинной индийской театральной традиции. В классической санскритской драматургии встречается слово «раса», означающее «вкус». Подобно многим другим словам этой чрезвычайно сложной и мощно развитой культуры, оно имеет и другие значения. Примечательно, что, помимо ожидаемых значений, таких как «вкус» и «специя», есть еще одно: «раса» означает материальное воплощение всего, что только можно почувствовать.

Кому-то такая концепция покажется неординарной, но ведь мы вполне привыкли к блюдам, которые приятны на вкус, к произведениям искусства, которые нам по вкусу, к людям, одетым со вкусом (или безвкусно). Обладать хорошим вкусом значит иметь возвышенное или, как минимум, достойное представление об эстетике. Опять же, примечательно, что противоположность хорошего вкуса – дурной вкус или безвкусица.

Блюдо на тарелке – источник множества ощущений, ведь у него есть цвет, форма, внешний вид, текстура. Однако, уплетая за обе щеки, больше всего мы наслаждаемся вкусом. Если расширить концепцию расы, чтобы охватить восприятие всего, что только есть в мире, можно заметить, что то, как мы оцениваем человека, предмет или ситуацию с эмоциональной точки зрения, является одним из основополагающих критериев, в соответствии с которым мы на них реагируем. В этом смысле вкус представляет собой тонкое восприятие. Так что, возможно, когда мы говорим, что что-то кажется правильным или неправильным, мы как раз применяем расу на деле.

Всепроникающее чувство вкуса в равной степени применимо и к процессу создания чего-либо, и к тому, как мы воспринимаем результат. Шеф-повар должен попробовать ложечку блюда на вкус и решить, чего не хватает. Дизайн обязательно включает этап, когда достоинства продукта оцениваются в соответствии с чувством вкуса. Как ощущается продукт? Какие эмоции вызывает? Какой отклик? Хорошие дизайнеры обладают изумительным чувством расы. Даже если предмет выполняет функциональные требования, его форма может вызвать неприязнь, если ей недостает вкуса.

То же, разумеется, можно сказать и о драматическом произведении. Мы уже видели, что фильм и спектакль запоминаются, если нам удается установить связь с расой. Подобно повару и дизайнеру, сценарист должен время от времени зачерпывать ложечку своей писанины и пробовать ее на вкус. Во многом раса указывает сценаристу правильный путь: нужно чуть больше действия или чуть меньше? Не слишком ли много лишних слов? Как только у нас появится вкус, чтобы воспринимать суть произведения, его неуловимую чувственность, раса мгновенно подскажет, какая сцена не вписывается в сюжет, где лишняя реплика.