Робин Махержи - Что будет дальше? Искусство превращать истории в сценарии [litres]

Раса близка характеру, манере произведения. Злой автор напишет злую историю. Романтичный автор найдет нежность в характерах героев. Грубый, сердитый настрой породит резкую, приземленную работу. В разное время мы можем писать в разных стилях, но, чтобы работа получилась правильной, когда бы вы ее ни создавали, надо ощущать настроение, а значит, вкус.

Всем нам доводилось быть зрителями в плену истории: мы смеемся, вздрагиваем, фыркаем, рыдаем, ахаем или задерживаем дыхание, как и все, кто сидит рядом с нами. Если же ничего подобного не происходит, возникает ощущение, что нас обманули. У фильма нет вкуса. И тогда, подобно безвкусной еде, он несъедобен. Мы попросту сидим и думаем о постороннем. Еще у фильма может быть этакий синтетический привкус. Тогда мы всхлипываем на особенно слезоточивом моменте, вот только слезы эти сродни капле кетчупа на пустой тарелке. Истинная раса заключена в сердце творческих решений, принятых автором в процессе создания сценария. Необязательно лить слезы на страницу, надо просто понимать, какой отклик вызовет та или иная сцена, чувствовать ритм и мелодию того, что вы пишете. Отдельную роль играет интеллектуальный, структурный аспект писательства (по аналогии, если говорить об архитектуре, кому-то нравятся канатные мосты, а кому-то нет). Но этого недостаточно. Вы должны всем своим существом прочувствовать драматизм того, что пишите. Сценарий должен завладеть всеми вашими эмоциями, равно как и вашим разумом. Вот для чего нужна Основа. Основа – это материал, который однажды подтолкнул вас к работе. Вот почему, если вы кое-как слепите воедино уже готовые куски нарратива, взгромоздив одно чужое клише на другое, или же начнете писать то, что, на ваш взгляд, востребовано на рынке, итоговый результат неизбежно окажется пресным. А преснота, как и безвкусица, отнюдь не преимущество.

В эпоху классического санскритского театра человека, превосходно понимающего драматургию, называли «расаджна», т. е. «знаток расы». И что удивляет – насколько высокое значение придается понятию раса. Считалось, что она важнее красоты конструкции, силы задумки, которым аплодировали, если автор добивался идеала, но и прощали незначительные недостатки. Зато в случае с расой все должно было быть правильно, она должна была не просто существовать в истории, но и вписываться в раз витие сценария. Расаджна обязан был просматривать пьесу, подобно тому как дегустатор должен оценить запах напитка в бокале и отведать его на вкус.

По мнению ученых того времени, можно выделить несколько основных вкусов:

Шрингара – Эротика – Любовь

Хасья – Комедия – Веселье

Каруна – Страдание – Печаль

Вира – Героизм – Воодушевление

Бхаянака – Мерзость – Отвращение

Адбхута – Чудо – Восторг

К ним можно добавить еще два (некоторые ученые оспаривают их существование):

Шанта – Мир

Ватсалья – Родительская любовь

Первое слово – название вкуса на санскрите, второе – перевод, а третье – состояние души, которое порождает каждое из этих ощущений. Некоторые нюансы утрачены в процессе перевода.

С этим списком можно не соглашаться, но он определенно открывает путь к невероятным перспективам.

Две расы – шрингара и вира – это главные вкусы, от которых произошли все остальные. Из шрингары родилась хасья, а из виры – каруна. Нам хорошо знакомы любовные комедии и героические трагедии, те две маски, которые зачастую олицетворяют драматургию.

«Западное крыло» и «Карточный домик» (американская версия) – сериалы с похожим сценарием. И тот, и другой посвящены тому, что происходит в Белом доме в Вашингтоне. Однако вкус у них совершенно разный. Если первый окрашен искрящимся остроумием и полон комичных моментов, второй же подчеркивает мрачную, горькую сущность мира политики. Одно и то же место, одни и те же герои, схожие обстоятельства и махинации, но расы совершенно разные.

Расы похожи на нотные знаки – их немного, но они встречаются в многочисленных вариациях и сочетаниях, а ощущения, которые они доставляют, безграничны. У любого драматического произведения есть ключевой вкус, который происходит из конкретного сочетания рас. Автору решать, как вписать это в пьесу и как проработать. На смену забавному моменту может прийти трогательный. Героический поступок может раствориться в страданиях. Хорошее блюдо играет с нашими рецепторами, раскрываясь шаг за шагом, а потом – полностью.

Помимо смешения важна насыщенность. Расу можно подать явно, а можно лишь слегка ее коснуться. Фотографии бывают яркими или приглушенными. Представления бывают напыщенными и сдержанными. Вполне предсказуемо, что это вопрос вкуса.

Какими бы древними ни были эти идеи, в них можно быстро обнаружить зачатки жанра. Если шрингара лежит в основе романтической комедии, вира – сердце грохочущего боевика. Бхаянака – явный кандидат в прародители фильма ужасов. Смешайте чайную ложку виры с небольшим количеством бхаянаки и окажетесь по уши в триллере.

Так что жанр во многом определяется главным стилем. Сочетания рас не просто помогают принять решение касательно места действия, героев, конструкции, темпа, мотива и т. д. – смешиваясь, они начинают образовывать различимые категории. В готовом произведении раса будет определять освещение, костюмы, произнесение реплик в диалогах и актерскую игру, иными словами, все детали.

Порой жанр помогает нам определиться с собственными вкусами. Иногда же мы попросту чувствуем, что история естественным образом укладывается в определенные рамки. Можно этому противиться, а можно нет – все зависит от нас. Главное, что теперь у нас есть стиль, неизменный и ощутимый. Порой смешение множества вкусов порождает безвкусицу. Переизбыток одного-единственного вкуса бывает слишком навязчив. Из-за лихорадочного движения рас от сцены к сцене, притом что ни одна из них не задерживается надолго, а значит, не производит должного впечатления и не приводит к ощутимому развитию событий, возникает чувство, что автор неаккуратен и некомпетентен. Культурно образованный зритель, скорее всего, укажет на недостатки конструкции и недостоверность персонажей. Остальная публика попросту презрительно сморщит нос.

С точки зрения творческого процесса нет необходимости заранее задумываться о жанре, приступая к анализу истории. Во многом жанр – лишь маркетинговый ход постфактум. Точно так же, как мы обдумываем, что выбрать на ужин (индийская кухня, итальянская или китайская), можно решить, к чему у нас больше лежит душа – к комедии, семейной драме или триллеру. Такая маркировка помогает зрителю определиться. На вывеске ресторана не пишут «еда». Как правило, само название так или иначе сообщает, кому придется по вкусу здешняя кухня (Raj Paradise, Luigi’s, Bamboo Dragon). Мы, конечно, удивимся, увидев пападам [7] Индийская тонкая лепешка из чечевичной муки. – Прим. ред. во французском бистро, но ведь это не значит, что во всех заведениях французской кухни одинаковые меню. Они могут быть похожи, однако благодаря разным поварам каждое заведение будет по-своему оригинальным. Аналогичным образом, определяясь с жанром, вы не обязаны копировать чужой рецепт. Вы вольны действовать сообразно собственному вкусу, склонностям и причудам.