Евгений Бульба - Биология и Буддизм. Почему гены против нашего счастья и как философия буддизма решает эту проблему

Кроме мозга нас обманывают и органы чувств [91] На тему того, как нас обманывают анализаторы, сейчас существует масса литературы – мы видим то, чего не было, не видим то, что видели соседи, мы запоминаем частично, придумываем события и помним о них как реально произошедших. Реальные ситуации, произошедшие в прошлом, мы перекручиваем до неузнаваемости. Это не новое открытие: наверное, самый живой пример дал Рюноскэ Акутагава в рассказе «Ворота Расемон». – мы видим, слышим и обоняем лишь часть мира в тех узких диапазонах, которых достаточно, чтобы выжить, но недостаточно, чтобы увидеть реальный окружающий мир. Но кроме того, что нам доступен лишь узкий спектр физической реальности, наши органы восприятия устроены таким образом, чтобы обманывать нас – опять чтобы повысить шансы на выживание и размножение. Естественному отбору нет дела до того, насколько реально мы воспринимаем действительность, если для того, чтобы размножиться, нужно видеть отредактированную картинку – значит, так и будет.

Мы живем в иллюзии. В буддизме есть хороший пример того, что такое иллюзия, – веревка, которую в сумерках мы принимаем за змею. Реальной змеи нет, она существует лишь в воспринимающем сознании, которое заставляет человека вести себя так, как будто он имеет дело с реальной змеей. Этот пример часто иллюстрирует то, как мы принимаем иллюзию за нечто реально существующее. Эволюционная психология объясняет пример со змеей достаточно показательно – нам выгодно часто ошибаться и на всякий случай каждый раз принимать веревку за змею. Человечество эволюционировало в присутствии тихой ползучей опасности, уносившей множество жизней. Змеи встречаются везде – в траве, на деревьях, в скалах, даже в тех укрытиях, которые могут спасти от самого страшного хищника. Неудивительно, что даже сейчас городские жители живут в окружении веревок, притворяющихся змеями. Цена ошибки принять веревку за змею невелика – испуг, адреналиновая реакция. Цена ошибки не увидеть змею гораздо выше.

Так же мы легче замечаем сердитое лицо, чем улыбающееся, боимся высоты, пауков и представителей конкурентных групп – если вы видите не реальность, а свои ожидания и страхи, то это может спасти вам жизнь.

Биология говорит нам, что для того, чтобы выжить, мы научились избирательно воспринимать только часть того, что могли бы познать даже нашими несовершенными органами чувств. То есть кроме того, что мы видим мало, мы отключаемся от части того, что могли бы увидеть. Наши биологические потребности заставляют нас воспринимать только часть мира – ту, которая актуальна на нынешнем этапе. Например, молодые люди живут в мире красивых половых партнеров, ярких событий, моды, самоутверждения. В мире пожилых людей этого гораздо меньше, их действительность заполнена другими событиями. Эти планеты пересекаются лишь частично. Миры политика, художника, бизнесмена, наркомана, папуаса, ученого выглядят так, как будто это обиталища разумных существ разных видов. С одной стороны, наше восприятие анатомически ограничено, но, кроме того, мы обрезаем ненужную часть реальности и вдобавок перекручиваем ту небольшую часть, которая остается.

До сих пор мы обсуждали только иллюзии восприятия настоящего, но что с прошлым? Что с той информацией, которая уже прошла внутреннюю оценку и стала внутренним миром?

Мы полагаем, что наш внутренний мир надежно зафиксирован памятью и сохранен в копилке жизненного опыта. Однако здесь тоже не все так, как хотелось бы. Наша память устроена таким образом, что каждый раз мы вспоминаем не само событие, а последнее воспоминание о нем – то есть во время каждого воспоминания мы как бы перезаписываем старую картинку. Мы вспоминаем не те ощущения, которые присутствовали в момент самого происшествия, а те, которые испытывали, вспоминая прошлый раз. Каждый раз мы немного «подстраиваем» воспоминание. В результате событие обрастает оценками и эмоциональным фоном, не существовавшими в момент самого события. Более того, меняется последовательность фрагментов, появляются ложные участки и исчезают реальные – наша память превращает прошлое в воспоминание, наиболее комфортное сейчас. Она отражает претензии и обиды, находит виноватых, предлагает повод пожалеть себя в общем, симулирует настоящее!

Наша личность формируется под влиянием прошлых важных событий, вокруг которых выстраиваются черты личности. Риторический вопрос: что же такое наша личность, если каждый раз мы перекраиваем воспоминания о событиях, нас сформировавших?

Когнитивный психолог Элизабет Лофтус поставила ряд оригинальных экспериментов, доказывающих, что память устроена по совершенно иному принципу, чем хотелось бы. Человек считает память хранилищем неизменных данных, подобным жесткому диску компьютера, но Элизабет доказала, что каждый раз, вспоминая что-то, мы не воспроизводим что-то цельное, а реконструируем, опираясь как на само событие, так и на более поздние ассоциации: похожие события, идеи, новую ошибочную информацию, реакцию людей на похожие события, предыдущие трактовки, которые зависят от конкретных обстоятельств.

Кроме того, что мы каждый раз додумываем прошлые события, могут присутствовать и вовсе фальшивые воспоминания, настолько же живые, яркие и правдоподобные, как и истинные. Они ничем не отличаются от правдивых и так же влияют на личность, поведение и отношение к людям… Единственное их отличие – их никогда не было! И зачастую понять это крайне сложно – ведь большинство из значимых личностных воспоминаний родом из детства и юности. Доктор Лофтус утверждает, что на сегодня никакие тесты или методики не позволяют объективно разделить фальшивые и истинные воспоминания. Только свидетельство третьих лиц или кинодокументы могут решить этот вопрос. Элизабет Лофтус привлекали в качестве эксперта на судебные процессы, чтобы она могла оценить истинность свидетельств. Она неоднократно замечала, что в процессе следствия и суда, когда множество заинтересованных людей декларируют разные точки зрения, воспоминания свидетелей и фигурантов бывают настолько искажены, что правосудие становится бессмысленным.

Эпитафия на одной из могил Вашингтонского мемориального кладбища:

Стивен Дж. Тайтус,

1949–1985

Боролся за то, чтобы его выслушали в суде, был раздавлен, обманут, предан и лишен даже посмертной справедливости.

Стивен был обвинен в изнасиловании, потому что жертва, Нэнси ван Роупер, опознала его среди похожих мужчин со словами «он больше всех похож».

Нэнси исполнилось всего семнадцать лет, она была раздавлена, не понимала, что делает, и находилась под прессингом полиции, стремившейся во что бы то ни стало «предъявить» преступника. Постепенно она «вспоминала» все новые подробности. Стив был осужден исключительно на основании ее показаний, без каких-либо дополнительных доказательств. Ему было всего тридцать лет. К чести американской системы правосудия, позже его оправдали. Но это сложно назвать «счастливым концом» – Стив потерял репутацию, невесту, работу, все сбережения и в конце концов жизнь – он умер от сердечного приступа за девятнадцать дней до судебного заседания по иску против департамента полиции, допустившего столь грубую ошибку в расследовании. Друзья описывали Стива как веселого и общительного человека, но после тюрьмы больше никто не видел, чтобы он улыбался. Фактически его жизнь закончилась в тридцать лет. Последние пять лет существования он, находясь в тяжелой депрессии, пытался поквитаться с системой, сломавшей его жизнь.