Владимир Соколов - Львы и розы ислама

Более или менее историческим лицом считается Джамиль, друг Омара ибн Абу Рабиа, который пытался устроить Джамилю свидание с Бусайной, выданной замуж за другого. Поэт виделся с ней раз в несколько лет и был готов довольствоваться одним ее взглядом. О физической любви у него не было и мысли: Бусайна относилась к этому с отвращением, а если бы это было иначе, он сам считал бы ее порочной. В его стихах множество трогательных подробностей, способных разжалобить даже камень. Джамиль вспоминает, как в детстве он и Бусайна вместе пасли овец, и в то же время с профессиональной точностью подмечает, что его возлюбленная роняет слезы, окрашенные сурьмой. Пусть мы станем парой верблюдов, пасущейся в уединенном месте, – в том же духе вздыхает другой поэт, – и пусть нас покрывает парша, чтобы нас все бросили и никому не было бы до нас дела.

Что касается Маджнуна, то в его существовании сомневались уже сами арабы. «Глупое простонародье, – писал Ибн аль-Мутазз, – приписывает все бесстыдные стихи Абу Нувасу, а все, где есть имя Лейлы, – Маджнуну». Его история как две капли воды похожа на другие: он с детства любил Лейлу, когда она бегала «с косичками до плеч, в короткой рубашонке», и они вместе пасли овец («остаться бы навек детьми, и чтобы овцы не росли»), но отец выдал ее за другого. Маджнун продолжал искать с ней встреч и, изгнанный из племени, бродил по пустыне среди диких зверей, пока не сошел с ума. По описаниям Лейла была маленькой и худой, с голубыми глазами, что у арабов считалась отвратительным, но Меджнуна это не смущало: он совсем не замечал ее недостатков, и в этом сказывалась сила его чувства.

Обезумевшему от любви Маджнуну (его имя и значит «безумный от любви», буквально – «одержимый джинном») кажется, что в нем воплотилась вся любовь, которая только есть на земле: в мире ее больше не осталось, она вся поселилась в нем, и ее похоронят вместе с ним. Бедуинам не надо разжигать костер в пустыне: их согреет жар в его груди. В описании возлюбленной идут сплошные гиперболы: кожа у нее такая нежная, что даже проползший муравей оставит на ней след, стан ее так тонок, что может преломиться пополам, и т. п.

Была в этом мужском обществе влюбленных и одна поэтесса, Лейла из знатного рода ахьял, полюбившая бедуина-разбойника Таубу. Благородный разбойник посватался к ней, но ее, как водится, выдали замуж за другого. Тауба много лет преследовал ее, приходил к ней по ночам, но между ними не было ничего недозволенного: Лейла говорила, что у нее есть муж, и она не может ему изменить. В конце концов, Тауба был убит.

Легенда рассказывает, что однажды Лейла, проезжая мимо его могилы, выглянула из паланкина и обратилась к ней с приветствием. «Вот уж не думала, что он окажется лжецом, – огорченно заметила она, не услышав ответа. – Ведь он клялся, что если я поприветствую его могилу, он ответит сам или это сделает одна из прячущихся на кладбищах сов!» (Сова у арабов – символ умершей души). Тут же из-за надгробия вылетела вспугнутая сова, испугала верблюда, и тот сбросил женщину на землю. Лейла мгновенно погибла и была похоронена рядом с возлюбленным.

Аббасиды по праву считаются самой знаменитой и самой блестящей династией мусульманского Востока. Сотни лет спустя, когда Багдадский халифат уже давно перестал существовать, правители новых княжеств и государств смотрели на них как на идеал и образец для подражания, которому должен следовать каждый халиф или султан. В правление Аббасидов, продолжавшееся ни много ни мало пятьсот лет, исламская культура обрела свое лицо, а исламское государство – окончательную форму.

Тем не менее, начало аббасидского правления было тревожным и не предвещало большого успеха. В восстании против Омейдов участвовали самые разные силы и круги, добивавшиеся противоречивых, а порой и прямо противоположных целей. К тому же сразу после победы выяснилось, что у мятежников нет единого руководителя. Имам Ибрахим, который по замыслу восставших должен был возглавить халифат, незадолго до разгрома Омейдов был схвачен и отравлен в тюрьме кислым молоком. Перед смертью он указал как на преемника на своего младшего брата Абу-ль-Аббаса, человека малоизвестного и ничем не примечательного. В Куфу, где собрались победители, Абу-ль-Абас прибыл инкогнито.

Ситуация получалась странной: мятежники взяли власть, а имя нового халифа никто не знал. Говорили только о «скрытом имаме», который в должное время будет явлен народу. Шииты считали, что это кто-то из потомков Али, а Аббасиды не решались указать на своего Абу-ль-Аббаса, который ничем не проявил себя во время восстания. Только когда во время переговоров один из военачальников случайно узнал, что в Куфе находится брат Ибрахима, он тут же отправился к нему в дом и принес ему присягу. За ним потянулись остальные. Так никому не известный Абу-ль-Аббас стал правителем исламской империи.

Новый халиф традиционно произнес речь в мечети Куфы, где объявил себя оплотом справедливости и мстителем, «проливающим и кровь, и благо». В это время он был болен лихорадкой, и у него едва хватило сил, чтобы закончить речь. Но слово «проливающий», по-арабски ас-Саффах, всем запомнилось и стало его тронным именем. Арабам понравилось, что Абу-ль-Аббас произнес проповедь стоя, как было принято до Омейядов.

Первом актом его правления стала прибавка жалования солдатам на 100 дирхемов в год. «Я увеличил вам жалованье, – объявил халиф, – так что готовьтесь сражаться». Однако сражаться, как скоро выяснилось, пришлось не с внешними врагами, а со своими собратьями по мятежу.

Если верно, что история порой без видимых причин выбирает себе любимчиков или изгоев, то Аббасиды явно относились к числу первых. На закате омейадской династии все было против Омейядов – и все шло на пользу Аббасидам. Казалось бы, обманутые в своих ожиданиях шииты и мавли (первые – потому что не достигли власти, вторые – потому что не получили облегчения налогового гнета) должны были с гневом выступить против Аббасидов, но этого не произошло. Восстания были разрозненными и слабыми. Если против Омейадов враги выступали вместе, то Аббасиды сумели справиться с ними по одиночке.

Главную роль в расправе над бывшими соратниками сыграл Абу Муслим, пользовавшийся непререкаемым авторитетом на востоке. Его руками были уничтожены все основные противники Аббасидов. Абсолютно преданный новой династии и абсолютно ей доверявший, он бросил созданную им мощную армию на разгром ее врагов.

Первый удар был нанесен против аздитов – племени южных арабов, которых возглавляли два брата, Усман и Али. Аздиты составляли важную часть армии Абу Муслима и сражались с ним бок о бок против Омейядов. Но когда стало ясно, что Аббасиды побеждают, Абу Муслим решил, что союзники ему больше не нужны. Он вызвал к себе Али и расспросил, кто является его самыми преданными сторонниками, пообещав всех щедро наградить. Но как только список был составлен, он в один день убил и Али, и названных им людей, и его брата Усмана.