С. Трушников - Решения Федерального Верховного суда Германии по гражданским делам в 2021 г. 31-34

24 II. Согласно предл. 1 ч. 1 §812, ч. 2 §818 ГГУ истцу принадлежит право на уплату ответчиком фиктивного лицензионного сбора за использование его изображения. Ответчиком было осуществлено вторжение в прикрепленное имущественное содержание абстрактного субъективного права истца на его изображение (об этом далее Б. II.1). Согласно §22, 23 KUG данное вторжение не было правомочным, а потому осуществлено без правового основания (об этом далее Б. II.2). Суд апелляционный инстанции правомерно определил сумму фиктивного лицензионного сбора в размере 20 000 евро, который ответчик обязан уплатить в качестве возмещения стоимости неосновательного обогащения (об этом далее Б. II.3).

25 1. Судом апелляционной инстанции было верно установлено, что ответчик вторгся в прикрепленное имущественное содержание абстрактного субъективного права истца на его изображение.

26 а) решение вопроса о том, использовать ли свое изображение в рекламных целях и если да, то в какой степени, по своей сути является – имущественно-правовой – составной частью личных прав (см. решение ФВС Германии от 31 мая 2012 – I ZR 234/10, GRUR 2013, 196 Rn. 15 = WRP 2013, 184 – Playboy am Sonntag, mwN). Поэтому неправомерное коммерческое использование изображения в рекламных целях представляет собой вторжение в прикрепленное имущественное содержание абстрактного субъективного права на собственное изображение и по общему правилу – наряду с зависимым от виновности требованием о возмещении вреда – является основанием удовлетворения вытекающих из такого вторжения кондикиционных требований по уплате обычного лицензионного сбора (ср. BGH, GRUR 2013, 196 Rn. 42 – Playboy am Sonntag, mwN).

27 Между тем вторжение в прикрепленное имущественное содержание абстрактного субъективного права на собственное изображение будет отсутствовать, если средства массовой информации сообщают о событиях, которые представляют интерес для общественности, и не является очевидным наличие коммерческих интересов ранее неизвестного публике лица, которое является предметом репортажа. В таких случаях для СМИ маркетинговые возможности лица, о котором сообщается, не представляют ценности. Бóльшим значением здесь будет обладать интерес в сообщении репортажа. Возможное намерение на получение дополнительной прибыли вследствие увеличения тиража при использовании изображения заинтересованного лица в репортаже будет являться лишь сопутствующим элементом. Опубликование изображения в таких случаях не является «коммерческим использованием» [«kommerzielle Verwertung»] по смыслу использования маркетинговых возможностей изображения (ср. решение ФВС Германии от 20 марта 2012 – VI ZR 123/11, NJW 2012, 1728 Rn. 28; Wenzel/Burkhardt, Das Recht der Wort- und Bildberichterstattung, 6. Aufl., Kap. 14 Rn. 7; Soehring/Hoene in Soehring/Hoene, Presserecht, 6. Aufl., Rn. 32.23; Fricke in Wandtke/Bullinger, Urheberrecht, 5. Aufl., §22 KUG Rn. 26).

28 Вопрос о том, используется ли изображение для рекламы, то есть в коммерческих целях, определяется с позиции рядового читателя [Durchschnittsleser] (ср. решение ФВС Германии от 14 марта 1995 – VI ZR 52/94, WRP 1995, 613 [juris Rn. 12]). В частности, вторжение в прикрепленное имущественное содержание абстрактного субъективного права на изображение лица происходит, если использование изображения направлено на применение рекламной и изобразительной ценности [Werbe- und Imagewert] лица, например, когда его личность используется с маркетинговой целью для привлечения внимания к печатной продукции (ср. BGH, GRUR 2013, 196 Rn. 17 – Playboy am Sonntag). Однако достаточным, пусть даже при незначительной степени вторжения, будет также являться наличие простой направленной рекламы [Aufmerksamkeitswerbung] , когда внимание наблюдателя направляется на рекламируемый продукт (ср. решение ФВС Германии от 29 октября 2009 – I ZR 65/07, GRUR 2010, 546 Rn. 19 f. = WRP 2010, 780 – Der strauchelnde Liebling, mwN).

29 Принципы, разработанные для оценки использования изображения в рамках рекламных объявлений, равным образом действуют в отношении изображений, используемых в публикациях (в том числе) в целях собственной рекламы (ср. BGH, GRUR 2013, 196 Rn. 17 – Playboy am Sonntag). Так, использование изображения известного лица на заголовке газеты в силу рекламной функции заголовка становится вторжением в прикрепленное имущественное содержание абстрактного субъективного права на собственное изображение. Данное правило действует и в том случае, когда изображение связано с публикацией о лице (ср. решение ФВС Германии от 11 марта 2009 – I ZR 8/07, GRUR 2009, 1085 Rn. 28 = WRP 2009, 1269 – Wer wird Millionär?; решение ФВС Германии от 18 ноября 2010 – I ZR 119/08, GRUR 2011, 647 Rn. 36 = WRP 2011, 921 – Markt & Leute).

30 б) суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что (атипичное) использование изображения для информационной приманки («кликбейта») необходимо квалифицировать в качестве коммерческого/рекламного. В данном случае речь идет не просто о публикации об истце, а об осознанном использовании привлекательности личности истца и тем самым рыночной ценности его изображения в коммерческих целях в форме генерирования обращений к сайту ответчика, когда вообще не имеющая отношения к истцу публикация ответчика фактически касается болезни другого ведущего. Вопрос о том, используется ли изображение в рекламных целях, разрешается с позиции рядового читателя. При этом не имеет значения, что изображение истца используется не в форме классической рекламы, а в качестве подготовленного редакцией «тизера», по ссылке через который – пусть и через третье лицо – читатель направляется к публикации. По общему правилу, принципы, разработанные для оценки использования изображения в рамках рекламных объявлений, действуют соответствующим образом и в отношении рекламы в СМИ собственной продукции. Подлежащая оплате коммерческая реклама присутствует в тех случаях, когда внимание читателей направляется на печатную продукцию, как по настоящему делу. Тем самым одновременно это косвенно нацелено на получение прибыли от рекламы, а использование «кликбейта» лишь является специфичной формой маркетинга. Право на получение лицензионных выплат по аналогии при направленной рекламе не обязательно предполагает использование в СМИ изображения в прямо выраженном рекламном характере, что при умышленной привязке оспариваемого объявления к конкретной статье исключало бы право истца. Подобные объявления в онлайн-среде аналогично объявлениям в заголовках печатной продукции служат некой «вывеской» [«Aushängeschild»] всего выступления либо публикации и завлекает публику как «целевую для рекламы аудиторию» [«Werbefläche»] к приобретению журналов либо посещению Интернет-страниц.

31 в) данные выводы суда апелляционной инстанции вопреки позиции ответчика в кассационной жалобе являются законными и обоснованными.

32 аа) в кассационной жалобе ответчик не оспаривает, что своим постом в социальной сети Facebook он намеревался привлечь внимание к целевой статье. Ответчик лишь заявляет, что данное обстоятельство не отменяет редакционного характера объявления о конкретной статье. Однако данный довод жалобы необоснован. Судом апелляционной инстанции было учтено, что по данному делу присутствовала публикация, которой ответчик стандартным образом прорекламировал себя в социальной сети Facebook. Суд по праву поставил свою оценку в зависимость от упоминания истца в целевой статье, а потому сделал вывод об использовании изображения истца исключительно в целях направленной рекламы. Подобное использование изображения в качестве информационной приманки («Clickbait») без связи статьи с истцом является вторжением в прикрепленное имущественное содержание абстрактного субъективного права истца на его изображение.