Алексей Лебедев - Закон престолонаследия Древней Руси

Может быть, договоренность нужна была для того, чтобы предупредить возможный удар со стороны Византии по Руси во время похода последней на мусульман? Это уже какой-то бред! Территория Руси для византийских войск была недосягаема, да и печенегов против Руси ромеи в это время тоже поднять не могли, ибо печенеги, на тот момент, врагами Руси не были. Но, даже если Русь и опасалась подобного шага со стороны кочевников, то договор нужно было заключать не с Империей, а с печенегами. Да и Византия в этом случае должна была не препятствовать такому походу, а всячески способствовать его проведению: «Да, вы, хоть всей страной уйдите в этот самый поход! Чем больше вы там прольете мусульманской крови, чем больше вас там поляжет, и чем дольше вы там будете находиться – тем меньше времени и сил у вас останется для войн с нами. Если же рати русов домой не вернутся вообще, то это еще лучше – одним врагом меньше».

Как видим, Русь в подобном мероприятии рисковала потерять весь свой воинский контингент, участвовавший в походе. Кроме того, если бы русы и хотели совершить такой поход, то им для этого никакой договоренности с Византией заключать не требовалось.

Не менее интересен и другой вопрос, а что нужно было Руси на Каспии? Если Русь собиралась в дальнейшем воевать с Византией (как ни как, а в 944 году Игорь, наконец-то, собирает рать, клич о сборе которой был брошен еще три года назад, поднимает печенегов и отправляется в поход на Византию), то было бы разумней не в поход на мусульман идти, а отправить туда посольство и попытаться договориться с мусульманами о совместных военных действиях против Империи. Да и будущая война требовала сбора сил, а не их распыления и расходования. Не могла же Русь действовать в ущерб самой себе и избавляться от тех, в ком и сама нуждалась.

К тому же в 943 году на Руси еще и войско-то собрано не было. Напрашивается вопрос, кто в поход-то ходил?

Учитывая сказанное, приходится делать вывод о том, что участие Руси в походе на Бердаа проблематично, ибо данный поход не отвечал ее интересам.

Итак, нами установлено, что если Русь в 941 году готовилась к новому походу на Византию, то заключение какого-либо договора со страной будущего нападения, выглядит, по меньшей мере, странным. Подобным шагом (вначале заключая договор, а на следующий год, нарушая его) Русь ставила себя в довольно-таки щекотливое положение, создавая себе репутацию ненадежного партнера, с которым вообще вряд ли стоило заключать какие-либо соглашения и договора. Какой прок от таких договоров, если заключенный договор завтра будет нарушен? Подобный шаг был не в интересах Руси.

Вызывает недоумение и поведение ромеев. На что они рассчитывали, предлагая в 944 году Руси мир, если Русью годом ранее (в 943 году) был нарушен договор? Можно предположить, что ромеям было необходимо, во что бы то ни стало, добиться прекращения похода русов на Византию и, в конечном счете, они этого добились. Допустим, что это так. Но, для чего нужен был еще один договор, если гарантий соблюдения, которого все равно не было? Русский князь мог посчитать, что и эта дань мала и, значит, на следующий год вновь собрать рать и пойти на Византию. Привыкнув к таким подачкам, русы за данью в Византию вообще могли ходить как на работу.

Как видим, подобный договор с Русью не ограждал Византию от произвола со стороны Руси. К тому же, неужели Византии было выгодно платить дань Руси, не имея при этом никаких гарантий соблюдения условий мира с ее стороны? При таком положении и Византия договор могла не заключить. Дань можно было выплачивать всякий раз, как только русская рать появлялась на ее границах. Результат-то от этого никак не менялся.

Ключевой вопрос. Раз договор между Византией и Русью был заключен, значит, подобное поведение обеих сторон должно иметь объяснение. Может быть нам что-то неизвестно? Может быть, все дело в том, что неправильно понята запись, содержащаяся в летописи, и ее смысл? Проверим: "Вновь ходили в Царьград, и мир, заключив с Романом, возвратились восвояси" 157. Да, нет, вроде бы, все правильно – русы до этого уже побывали в Константинополе, но вопрос лишь в том, когда? Почему в летописи об этом ничего не сообщается? Вариантов, конечно же, можно предложить уйму, но самым правильным, все-таки, будет тот, что летописец об этом ничего не сообщает только по той простой причине, что им об этом в летописи уже написано. Упоминания о том, что русы до 943 года были в Константинополе, мы в летописи не найдем. Но, в том-то все и дело, что нами в начале главы не зря было сделано уточнение о том, что все события данного периода летописцем выделены в, так называемый, отдельный блок информации, в котором можно найти ответы на все интересующие нас вопросы по данному периоду. То есть, в этом блоке информация имеется обо всем, в том числе и о первом посольстве в Константинополь.

Значит, объяснение данным событиям нужно искать именно в тексте.

Реальность 158. И действительно, если вчитаться в описание событий 941–947 годов, то там и впрямь есть место, в котором повествуется о том, что русы уже бывали в Константинополе, только датируется это событие не годами предшествующими 943 году, а годом 944.

В чем же причина? На наш взгляд, во-первых, причина кроется в ошибке, которая была вызвана спешкой в написании текста, последующим исправлением этого текста, и потребностью во внесении дополнений и уточнений в описанные события. Ну, а почему бы и нет? Сделал же летописец ошибку величиной в 6 лет, при определении даты похода Руси на Константинополь в 860 году, а сообщение о походе поместил не там, где это следовало сделать. Значит, подобная ошибка могла закрасться и сюда.

Во-вторых, использование при датировании событий разных хронологических эр.

Вопросы хронологии. Чтобы разобраться со всем этим, придется разбираться не только с тем, что на самом деле произошло в это время на Руси, но и с тем, какой хронологической системой летоисчисления пользовался летописец при датировании им событий: константинопольской 159, старовизантийской 160или антиохийской 161эрой? Все дело в том, что разрыв во времени между константинопольской и старовизантийской эрами составляет четыре года. Так, что возможен «перескок» событий в хронологическом порядке. А если события излагались еще и двумя летописцами, придерживавшихся в датировании событий двух разных хронологических эр, то такие расхождения в очередности были просто неизбежны. Таким образом, Нестор в своем написании руководствовался старовизантийской эрой, в то время как его последователь – константинопольской.

Не следует забывать и о том, с какой даты начинался в те времена год? В современном мире, в котором используется как юлианский 162, так и григорианский 163календарь, новый год начинается с первого января. Но, если мы внимательно присмотримся к тексту летописи, то столкнемся с тем, что новый год в те времена начинался с первого сентября. Таким образом, в повествовании описываемых в летописи событий появляется разрыв в четыре месяца, за время которых может произойти уйма событий, которые могут быть отнесены как к одному, так и к другому году.