Владимир Обручев - В неизведанные края. Путешествия на Север 1917 – 1930 г.г.

Фактория на Подкаменной Тунгуске в 1924 году

На лошадях к Подкаменной Тунгуске

Утесы траппа в ущелье

Экспедиционное судно "Персей"

Айсберг

Ледник спускается в море

На шлюпках вдоль берега Шпицбергена

На леднике

И действительно, заведующий факторией согласился дать нам одну илимку, так как ему надо было перегнать ее к устью Подкаменной Тунгуски, чтобы будущей весной снова повести с грузом вверх по реке. Илимка — это узкая длинная лодка с острым длинным носом и тупой, срезанной кормой. Илимки строили раньше на Илиме, отсюда их название. Грузоподъем ность илимки, в зависимости от размеров, — от трех до двадцати тонн. Их строят обычно крытыми, с большой крытой каютой. Наша илимка была еще без каюты, и мы решили сделать на ней удобное помещение, чтобы сократить время стоянок и создать хорошие условия для работы.

В ожидании, пока Иван Парфенович с помощью местного плотника построит из выданных факторией досок каюту, я ре шил подняться насколько возможно вверх по реке. Фактория дала нам небольшую лодку, и мы весело отправились в неиз вестную страну. Для моих студентов это была первая проба сил. Им пришлось теперь работать не только гребцами, но и тащить лодку бечевой. Так же как в прошлом году, я мог взять только одного рабочего, поэтому на студентов-коллекторов ложилась как научная, так и физическая работа. Я сам сидел на корме, потому что подъем лодки по шиверам и порогам нельзя было доверить новичкам. Да и на спокойном плесе быстрый и легкий ход лодки, которую тащат бечевой, во многом зависит от кормщика: надо уметь вести лодку так, чтобы она не рыскала в реку, а шла ровно, параллельно берегу; надо все время уравновешивать тягу бечевы легким давлением кормового весла. На лесной реке особенно неприятны заросли кустов, которые трудно обойти по берегу: приходится каждый раз собирать бечеву, выгребать на веслах вокруг кустов и вновь разматывать бечеву.

Более сложна работа кормчего на быстрой реке и на порогах. Здесь надо очень точно и осторожно выводить лодку из-под прикрытия камня или из тихого заливчика на струю: если на править лодку слишком круто, течение немедленно поставит ее поперек, может опрокинуть и залить, а резкий рывок больно отзывается на плечах бурлака и иногда даже сдергивает его в воду или опрокидывает на камни. В этом причина гибели бурлаков в Кашиной шивере, о которой писал Спафарий.

Поднимаясь с ангарцами по притокам Ангары и с бахтинцами по Бахте, я уже многому научился и надеялся справиться с этим трудным делом.

Выше Верхних Контор Тунгуска большею частью течет в плоской долине. Только на протяжении 16 километров ниже речки Хаша тянется ущелье в трапповых утесах с несколькими шиверами и порогами. Здесь пришлось нам долго повозиться с подъемом лодки. Удивительно, как благополучно — при нашей неопытности — мы провели ее по крутым "залавкам" по рогов!

Из-за недостатка времени мы поднялись только на 100 ки лометров и не дошли до знаменитых Кеульских непроходимых порогов.

Вся эта часть Подкаменной Тунгуски безлюдна — эвенки не выходили летом к реке. Только утки и боровая птица нарушали безмолвие тайги и доставляли нам вкусный ужин. Раз полакомились мы и рыбой: один из жителей Верхних Кон тор разрешил взять из его сети всю рыбу, которую мы в ней найдем.

Через пять дней мы вернулись в факторию. Илимка была заново проконопачена и осмолена, на ней белела каюта, занимавшая более половины длины лодки. Не хватало лишь крыши, которую для легкости решили сделать из брезента. Под брезентом, вдоль конька крыши, была проложена доска, по которой можно было ходить с носа на корму (дверь у каюты сделали только одну — спереди).

Плавание по Подкаменной Тунгуске первые несколько дней было очень спокойным: на протяжении 200 километров нам предстояло пройти только один незначительный порог, скорее шиверу, Орон, который русские называют Ворон. Потяну лись однообразные дни напряженной геологической работы. Встаем рано, на рассвете, еще холодно, туман над рекой. Иван Парфенович с кем-либо из студентов вытаскивает сеть, поставленную на ночь в улове (яме) под каргой или в устье курьи (протоки); раздаются их радостные возгласы, если улов удачен. Но чаще попадаются только две-три рыбки, и лишь один раз поймали мы громадного тайменя в десять килограммов. Утренний завтрак, поспешные сборы, и начинается плавание — лоцман и два гребца на илимке, а я с одним из студентов (чере дующихся каждый день) в берестянке, чтобы иметь возможность осматривать береговые утесы, не останавливая лодки.

Для этих разъездов мне удалось купить эвенкийскую бере стянку — лодочку, сделанную из березовой коры, натянутой на легкий остов из веток черемухи. Полосы бересты сшиты вареными кедровыми корнями, и швы заварены лиственничной смолой. Лодочка чрезвычайно легка: она весит не более шести- восьми килограммов и двигается по воде с большой быстротой. Гребя в ней тонкими двухлопастными веслами вдвоем, можно легко делать по тихой воде до 10 километров в час. Садятся в ней прямо на дно, покрытое тонкими планочками, лежащими на шпангоутах (упругах).

Но, конечно, берестянка очень неустойчива, и садиться в нее надо осторожно, поставив лодку в воде вдоль берега. Особенно надо беречь ее дно и не надавливать при посадке о камни. У мелкого берега с камнями приходится войти в воду самому и, придерживая берестянку в воде руками, осторожно сесть в нее. Опаснее садиться у крутого берега, где одно неверное движение может легко опрокинуть лодку. Наша берестянка была очень большая, на трех человек, но шла все же быстро, и нам достав ляло большое удовольствие догонять на ней илимку, которая рядом с утлой берестяной лодочкой казалась огромным броненосцем.