Василий Пимкин - Книга времени перемен

– Мне нужно где-то расписаться?

– В смысле?

– За технику безопасности.

– А! Нет. Вижу, вы верно восприняли предупреждение.

– Как вы это видите?

– Вы сейчас со мной шутите вместо того, чтобы в ужасе бежать не разбирая дороги.

– И многие посетители от вас убегают в ужасе?

– Всякое бывало. Наш музей предоставляет действительно уникальный опыт. Не отвлекаю, однако. Аккуратнее, пожалуйста, с движущимися частями, их здесь много.

За разговором мы с ним прошли в следующий зал, и передо мной те же самые первые станки Промышленной революции ритмично и ловко стали появляться «во плоти»: из заготовок появлялись детали, детали собирались в узлы, узлы собирались в машины. Обработка, шлифовка, сборка, соосность, зазоры, допуски, зубцы, резьбы, передаточные и разные другие соединения. Узлы собирались в агрегаты, станки объединялись в производственные линии и конвейеры, пневматика сопровождала гидравлику, почти мгновенно раскручивались до немыслимых оборотов в секунду гироскопы в навигационных системах самолётов и ракет, запускались их двигатели на жидком и твёрдом топливе.

Всё это я наблюдал живьём и воочию, сборка и запуск механизмов неотрывно следовали за моим восприятием, замедляясь и углубляясь или ускоряясь и обобщаясь по необходимости. Я увлёкся и весь обратился во внимание, жадно вбирающее всё происходящее вокруг в собственном удобном ритме, и остановился лишь в игре «Удифферентуй атомную подводную лодку», дойдя до самой большой. Там сначала было всё просто, затем сложнее, но интуитивно понятно, а в конце концов отсеков, с весом каждого из которых я раньше так легко справлялся, стало так много и переплелись они так сложно, что реакция лодки на мои идеально выверенные, как мне казалось, действия, стала окончательно непостижимой средствами моего разума.

– Понять это невозможно, можно только запомнить. Вам не нужно выводить таблицы подводной и надводной непотопляемости для проекта 941, они есть в нашей экспозиции, если желаете ознакомиться, – донёсся до меня голос смотрителя, и в сознании возникла схема на пару десятков квадратных метров. Я по инерции погрузился в данные наиболее неочевидных отсеков, но быстро осёкся.

– Не желаю, спасибо.

Я сел и закрыл лицо руками. Феерия механизмов, процессов и схем неохотно рассеялась. Я почувствовал, что ужасно устал, и что ещё хуже – снова совсем ничего не понимаю в происходящем вокруг меня. Что неожиданно и очень обидно после того, как секунды назад я чувствовал себя властелином сложнейших механизмов. Что это вообще было? Как это вообще возможно? А сама экспозиция, умеющая так показывать механизмы, из чего построена? Могу я посмотреть так же её детали, узлы и агрегаты? Есть её чертежи в экспозиции? – забилось испуганной птицей сознание в тесной клетке логического тупика.

– Базовые реакции – усталость и любопытство. Вы хорошо идёте. Возможно, вам удастся утолить любопытство позже. Посмотреть внутреннее устройство экспозиции вы, если и сможете, то не очень скоро. Точно не сейчас. Нет, чертежей нет. Но важно сейчас совсем не это, – участие смотрителя начало меня бесить.

– Да вы что? И в самом деле? И то верно! Да кто вы вообще такой? – усталый взрыв моего возмущения вышел очень коротким. «Курт», – молча прочитал я крупные буквы на бейджике смотрителя под шапкой более мелких «Я здесь, чтобы помочь» или как-то так.

– Для всех этих ваших вопросов обязательно найдётся подходящее время. Сейчас приглашаю вас в следующий зал, он должен помочь сосредоточиться на действительно важном, – спокойно продолжил Курт после вежливой паузы.

Вывеска на двери в следующий зал гласила: «Зачем вы здесь?» Проталкивая её вперёд, я почувствовал – не увидел в удобном собственном ритме, – как где-то неподалёку в водонапорный бак поднялось и опрокинулось несколько наполненных с горкой вёдер.

– Автоматика! – беспомощно вякнуло сознание, – кибернетика!

Следующий зал был заполнен ярким белым светом, который не ослеплял, но различить стены от пола и потолка не давал. Только бледно-зелёный круг на полу с ярко-красной кнопкой в центре вяло намекал на пока ещё возможное продолжение истории.

– Назовите интересующее вас существующее место и время из настоящего или прошлого, и нажмите кнопку, чтобы там оказаться, – перебил моё беспокойство Курт и встал внутри круга, оставив кнопку между нами.

– Миядзима, веранда кафе «Ленте», настоящее, закат! – неожиданно для себя провозгласил я и топнул по кнопке. Кнопка исчезла, а моё сознание, судорожно растягивая мгновения, устремилось за включённым ею механизмом. Происходящее никак не связывалось не только с деталями, но даже со сколько-нибудь знакомыми агрегатами. Да и принцип работы не напоминал мне ничего даже отдалённо. Механизм просто расширялся, каждой долей своего объёма производя его расширение. Каждая затронутая расширением доля внешнего объёма стремилась сразу же влиться в механизм и производимое им его расширение, мерно наращивающее безумную скорость. Когда оно закончилось, я подумал, что, наверное, где-то с обратной стороны планеты можно было бы найти место, где грани расширения встретились, закончив её сборку. Можно было бы, если бы течение этого процесса имело смысл где-то, кроме моего сознания. А оно понимало, что в реальности, сколь бы неуместным ни казалось сейчас это слово, всё это произошло мгновенно.

Мы действительно были на веранде кафе на Миядзиме с прекрасным видом. По заботливо украшенному берегу гуляли туристы, преимущественно японцы, и олени, которые ничего не знают о том, что туристам нельзя их кормить. В тихо плещущейся воде залива стояли знаменитые ворота-тори, на другом берегу угадывались аккуратные очертания пригородов Хиросимы. Клонящееся к горизонту солнце разбавляло блаженной прохладой уходящую духоту дня. Закат – это действительно очень красиво. Курт сел за столик, стоявший примерно там, где только что была кнопка, мне ничего не оставалось, кроме как сесть рядом.

Едва я успел перевести дух, к нам подошла официантка, чтобы принять заказ.

– Вы не вегетарианец, возьмите карри из курицы с грибами, не пожалеете. Здесь прекрасный чизкейк, попробуйте обязательно. – доверительно объявил Курт.

– Я помню, спасибо! – огрызнулся я. В меню я ткнул пальцем в карри, чизкейк и лимонное пиво, он – только в пиво и чизкейк.

– Не помните. Вы были здесь неподалёку и только хотели сюда зайти, но нашлись какие-то другие дела. И закат вы здесь не видели, потому что торопились уехать.

– И верно, – обессиленно выдохнул я. Информированность Курта меня уже не удивляла, но пока ещё очень досаждала. – Так что же такое это «здесь», где я «зачем»? Музей автоматики? Миядзима? Или какое-то ещё издевательство? – снова ринулся в атаку я. – И почему кнопка на полу?