Леонид Исаенко - Волны памяти. Книга первая

Это на суше ночная тьма долго прячется густыми тенями в ложбинах, оврагах, под пологом леса, а в море с каждой секундой становится светлее от горизонта до горизонта по всему окоёму. Солнце на глазах округляется, принимает свой обычный белесый дневной облик и – берегись! – принимается за работу, засучив рукава и без дураков. Где и когда падут дождём пот с наших спин, роса и тысячи тонн влаги, испарившейся с поверхности моря?

Здесь, в центре Красного моря, жизнь очень бедна. Троллы полощутся за кормой безрезультатно, они почему-то никого не привлекают, может наживка недостаточно аппетитная, а может, и едоков нет. Скорей всего вернее второе. Тут и вода голубая и прозрачная, это цвет морской пустыни, аналог слабозаселённых песчаных или щебенчатых пустынь суши, однообразно белых заснеженных просторов Арктики и Антарктики.

Перевожу взгляд с троллов на палубу, а она уже сухая, высохли и снасти, как будто не с них только что стекала роса. Подходит Костя. Его вахта вечерняя, но он частенько навещает меня по утрам, а я его по вечерам.

– Смотри, – он указывает на тролл, – там что-то поймалось!

И как это я не заметил, размечтался, глядя на облака и солнце? Бурун пены и брызг. Я бросаюсь к троллу, а Костя нажимает кнопку сигнала в штурманскую рубку, чтобы вахтенный штурман сбавил ход, – только после этого можно начинать выборку, на полном ходу из-за сопротивления воды рыба непременно сорвётся.

Ход сбавлен, и сразу же стягиваются любопытные, раздаются советы, предложения помощи, однако я никому не доверяю, вываживаю рыбу сам. Молча удивляюсь: странная попалась рыба – она не борется за жизнь и апатично позволяет подвести себя к борту. Рывок, ещё рывок – и здоровенный кусок промасленной тряпки – ветоши, зацепившейся за крючок, ложится на палубу. Возгласы разочарования, нехорошие слова в адрес вахтенного моториста, выбросившего её за борт.

К полудню в природе затевается какая-то перемена; абсолютный штиль и сонная дремота нарушаются едва ощутимым встречным ветришкой. Он в меру своих силёнок, кое-как, с трудом ерошит море, мало-помалу растягивает с горизонта мглистую пелену. На все эти передвижки равнодушно взирает бесстрастное солнце, медленно перекатываясь на противоположный край небосвода.

– Перешли тропик Рака, – считает своим долгом просветить меня Костя, – после него обычно перемена погоды.

– И это перемена? – недоумеваю я.

– Погоди, – усмехается Костя. Он чувствует себя старым мареманом. Ещё бы! Несколько рейсов на севере, в Атлантике, да и в Красном море уже побывал с прихватом Аденского залива. Ну что ж, придётся погодить.

Вахта Кости подходит к концу. Выбираем троллы, аккуратно койлая их на палубе. Уставшее от дневных трудов солнце опускается на отдых в пучину, и, кажется, что вода в том месте кипит и пенится. А с другой стороны горизонта робко прорисовывается луна. Жду знаменитых тропических закатов, но до сих пор всё пока обыденно.

Вглядываюсь в заходящее солнце. К вечеру погода в самом деле переменилась, небо на западе расчистилось, нет обычной дымки, и появляется надежда увидеть загадочный зелёный луч.

Меняется и настроение. Я давно обратил внимание, что не только люди, но и многие животные, птицы, звери и даже сухопутные раки под вечер успокаиваются, примолкают и тоже зачем-то смотрят на солнце. В самом деле, в закате есть какая-то завораживающая взгляд магия. Днём солнце не приковывает внимание, и движение его по небосводу почти не замечаешь, а под вечер взгляд всё чаще останавливается на рдеющем шаре, и всё чаще ловишь себя на мысли – может быть, сегодня?

Чем ближе к горизонту, тем стремительней сближаются светило и водная поверхность. Наконец оно касается моря, при этом как бы сплющивается от удара, и даже вроде бы подпрыгивая; между солнцем и морем появляется перетяжка, как будто это аэростат с гондолой. Как-то враз оголившись без ослепительной дневной короны, остывая и покрываясь окалиной, багровея всё сильней, шар солнца необыкновенно быстро скрывается за чёткой линией горизонта.

Это как правило, но так бывает не всегда. Когда на поверхности остаётся лишь пунцовая скибка, заоваленная с краёв, надо следить за ней не моргнув глазом, потому что апофеоз, то, ради чего я провожаю солнце каждый день, длится считанные мгновения и происходит тогда, когда на поверхности остаётся лишь пунцовый краешек со сглаженными краями, за которым-то и надо следить…

Этот краешек уменьшается, уменьшается и неожиданно покрывается с боков мутноватой зеленцой, какая бывает на старой меди. В мгновение, едва прослеживаемое глазом, эта зелень сливается в центр ничтожно малого, чудом удерживающегося на поверхности кусочка солнца, концентрируется в нём и, полыхнув изумрудным, нестерпимо зелёным, куинджевской колдовской силы светом, исчезает. Но в глазах, если в этот момент прикрыть их, вновь и вновь вспыхивает яркая зелень…

Покровы таинственности давно смыты с зелёного луча, объяснена физическая сущность этого явления. Любому школьнику известно, что белый солнечный свет – не что иное, как смесь лучей разного цвета. С помощью призмы его можно легко разложить на составляющие. Кто не забавлялся этим на уроках физики? Успешно справляются с разложением солнечного света утренняя роса, снежинки в морозный день или огранённый алмаз – бриллиант. Даже скошенный край зеркала при определённом угле падения света также разлагает его, не с такой конечно яркостью, как бриллиант, но вполне убедительно.

Наша атмосфера за счёт искривлённости вокруг земного шара тоже является для солнечного света своеобразной газовой призмой. Проходя сквозь неё, свет низко сидящего над горизонтом солнца разлагается на составляющие. Цвета идут в порядке очерёдности, то есть длины волны, как в радуге: красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый. Увидеть первые три цвета практически невозможно, они рассеиваются и поглощаются атмосферой (хотя, кто знает, может, при каких-то особых условиях, например, если смотреть из космоса, и представится такой случай. Там ведь заход солнца можно наблюдать на чёрном фоне, а не на голубом, как у нас. Попробуй, разгляди голубое на голубом!).

А вот зелёному свету «повезло» несколько больше. Конечно, увидеть его можно только при соблюдении некоторых условий – чистой, чёткой, без облаков линии горизонта, отсутствии пыли в атмосфере, особой прозрачности воздуха в точке захода солнца, да ещё терпения самого любопытствующего. Тогда пожалуйста – любуйся зелёным лучом аж несколько мгновений…

Вообще-то луч – это сказано громковато. На самом деле из-за краткости явления мы видим более-менее яркое зелёное пятно, яркость которого обусловлена вышеназванными условиями.